Жена моя видимо из-за этого его не сильно жалует, ревнует. 
     -Третий день, Фома, не появляется.  Я тоже поначалу думала – загулял.  Погуляет и вернется.  А его нет и нет.  И на вторую ночь.  И третью вот не спала, всё прислушивалась, вдруг вернется, извелась вся.  Фома, а вдруг его бандиты какие отмутузили? Поспорил пади с такими же, упрямыми, они его по голове и образумили.  У него же знаешь, какой характер. 
     Я знал.  Быстро собрался, думал ружье взять, передумал.  Своими силами разберемся. 
     Выбежали из дому, на нервах, а куда бежать-то? Бабка на клуб сельский показывает.  Я, было, пошел, но словно остановило меня что-то.  А потом как молнией ударило. 
     Рванул я в сторону лесопилки.  Свернул к оврагу, через колючки, сдирая в клочья штаны, спустился, словно лавина, к озеру. 
     У берега кто-то был, я их еще издали заприметил.  Один вроде как на Антошу нашего похож, второй сутулый, даже горбатый, в лунном свете блестящий какой-то, будто маслам вымазан.  Куртка такая у него что ль? И глаза огромные, янтарные, светятся.  Лица не видно.  Я, признаться, струхнул, приостановился.  Позвал:
     -Антоша?
     Мало ли? Может, перепутал, к чужим людям заявился без приглашения. 
     Горбатый, услыхав мой голос, испугался, взвизгнул и бросился в воду. 
     -Постой! – крикнул второй.  По голосу я его сразу узнал. 
     -Антоша! – я подбежал к нему.  В исхудавшем перепачканном илом лице сложно было признать Антошу. 
     - Ну чего вам всем от меня надо-то?!
     -Тебя мать потеряла.  Куда пропал?
     Антоша махнул рукой. 
     -Тебе не понять, - выдохнул он. 
     -Чего это не понять? Не глупей тебя, - я даже немного обиделся на него. 
     Антоша посмотрел на меня, вздохнул. 
     -Понимаешь, Фома… тут такое.  Озеро наше походу и в правду необычное.  Ты ведь помнишь, видел меня тут тогда, когда в город за деталями собрался?
     -Ну. 
     Я присел рядом с Антошей.  В темноте рукой нащупал что-то на земле.  Поднес ближе к глазам – консервная банка, килька в масле, вскрытая толи камнем, толи еще не пойми чем, как попало, вкривь.  Выеденная до блеска. 
     -Мне ведь тогда не почудилось, я взаправду лицо то видел.  Мамке рассказал, она не поверила, дураком обозвала.  Я тоже чуть не подумал что с ума сошел раз лица в воде вижу.  А потом проверить решил – ну дурак я или нет.  К озеру пришел, стал глядеть.  Долго глядел.  Никого.  Хотел было уходить, а у меня из кармана нагрудного на рубашке конфетка в воду плюхнулась.  Я гляжу, как она в глубину оседает, медленно так, и ту этот, водяной… конфетку схватил.  А потом второй.  Они даже подрались из-за сладости.  Я тогда испугался, убежал.  Всё, думаю, поехала крыша окончательно.  Права мамка.  Лечиться пора. 
     А потом любопытство всё же взяло своё.  Вернулся через два дня.  Еще конфет принес.  Стал прикармливать.  И не страшные они вовсе.  Сладкое любят.  Килька им еще нравиться, в масле. 
     Антоша пнул жестянку в сторону от воды. 
     -Фома, это ведь иная форма жизни! Понимаешь? Они когда привыкли ко мне, говорили со мной.  Я их языка, конечно, не знаю, да и дело не в этом.  Главное я понял, что они никакие не злые, такие же, как мы, кильку любят, конфеты, капусту кислую, дыма сигарет не переносят и нас, людей, боятся.  Особенно рыбаков.  Мы с водяными даже плавали вместе.  Я по началу боялся, думал, утянут на дно.  А они брызгаться давай, как дети малые.