Тогда-то я окончательно перестал их бояться.  А мамка…- Антоша вновь тяжело вздохнул.  – Скажи мамке, что не вернусь я больше домой.  Нечего мне там делать. 
     -Да ты что же?! – не вытерпел я. 
     -Здесь жить буду! – оборвал Антоша.  – На озере, летом рыбой питаться буду, ягодами, грибами, к зиме может избушку какую срублю.  Изучать новую жизнь буду.  Меня, может, потом в учебниках напечатают когда-нибудь.  Что был такой Антон Серов, новую жизнь открыл. 
     -Антоша, да ты и в правду сума сошел!
     -Не веришь мне? Гляди!
     И Антоша приблизился к берегу.  Ладонью стал водить по воде.  В такт своим движениям тихо засвистел грустную незатейливую мелодию.  Походил он в этот момент на колдуна, я даже в пал в какое-то оцепенение, транс от его манипуляций.  Ничего существенного, однако, не происходило, и я, с силой оторвав взгляд от Антоши, взглянул на гладь воды. 
     Озеро молчало.  Потом по воде прошлись пузыри воздуха, вода стала шершавой.  А потом появились они…
     Господи, никогда их не забуду! Лоснящиеся, черные и пахнет от них как от рыб – холодом и тиной.  Они вышли из воды, сутулые, с гладким змееподобными хвостами.  Клацая пастями-пещерами, усеянными множеством мелких острых клыков они враждебно стали оглядывать меня, обнюхивать с расстояния и презрительно фыркать.  Окружили Антошу. 
     -Они любят меня, Фома! – Антоша рассмеялся, его смех еще больше напугал меня.  – Они зовут меня жить к себе, в озеро.  Там у них семья.  Они умеют делать так, чтобы человек мог дышать под водой, трансформация, Фома.  И знаешь, Фома, с каждым днём мне эта идея кажется всё более заманчивой.  Они лучше людей. 
     Я вскрикнул, кажется, вскрикнул, потому что все твари разом оглянулись нам меня.  Их янтарные глаза сверкнули яростью, и это было последним, что окончательно сломало моё сознание реальности.  Я закричал, бросился сквозь лес, даже не зная куда, просто в темноту, подальше от этого безумия. 
     Сколько я бежал? через какие дебри? – не помню.  Ясность ума окончательно вернулась ко мне только утром.  Жена допытывала, где я был и от чего штаны мои, и лицо одинаково изодраны, а от самого от меня пахнет помойкой.  Я ей ничего не сказал, не мог вспоминать случившегося.  Выпил крепко. 
     А потом приехал Иван.  Сказал, что Антоша утонул.  Его местные пацаны по утру видели, как он купаться полез в воду, занырнул, да так и не вынырнул. 
     Селом собрались искать Антошу.  Палками и буграми прочесали дно Чертового озера.  Нашли только рубашку Антошину.  Её в гроб и положили. 
     
     4. 
     Народ решил сразу – Антоша утонул по глупости, пьян видимо был, полез купаться в воду, да и захлебнулся, али судорогой ногу ему свело.  Чего не взбредет недалекого ума человеку?
     Похороны устроили на следующий день, мало-мальски отвели поминки, выпили за упокой его неугомонной души да и позабыли о нем, окунувшись в суматоху дней. 
     Лишь я знал что Антоша вовсе и не утонул.  Он просто стал другим, одним из этих существ.  Теперь это уже и не Антоша вовсе. 
     Раз в месяц, выпив для храбрости, ночью я иду к озеру, оставляю на берегу консервы и сладости, не для тех тварей, для Антоши.  И каждый раз, когда прихожу вновь, консервы оказываются выеденными. 
     Я смотрю на гладь озера, вода тихо шепчет мне: «Спасибо».  Всякий раз думаю об одном – неужели это стоило того, чтобы обменять свою жизнь на другую? Озеро улыбается, шепчет: «Попробуй…». 
     
     .