С тобой было впервые.  А потом это.  Это тоже было впервые. 
     Боже, как же я соскучился по тебе! Ты ведь уехала в город.  Насовсем.  Мне твоя бабушка рассказала – отцу работу хорошую предложили, вот вы и переехали.  А я тебе письма писал.  Ты их получала? Я не знаю, дошли ли они до тебя – ты мне не отвечала.  Я так ждал от тебя весточки.  Хотел узнать номер телефона, но твоя бабушка прогнала меня прочь.  Потом она умерла, и я потерял последнюю связывающую нас ниточку.  Ведь ты же получала мои письма? Каждую субботу я отправлял тебе письма.  А ты их выбрасывала! Ты их даже не открывала! Почему?! Я ведь люблю тебя! А ты? Ты любишь меня?»
     Мертвая женщина, исполосованная бритвой и будто обвитая черными змеями-шрамами, не ответила ему. 
     «Да, ты права.  Теперь всё позади.  Теперь мы будем вместе.  Навсегда!»
     Он отбросил бритву в сторону, подошел к телу и проглотил в своих объятиях. 
     Тишина отступала, обнажая городской гул суеты. 
     
     7. 
     Поезд опаздывал с прибытием, но он уже не спешил.  Он стоял в вагоне и смотрел на знакомые с детства места – запруду, где он купался еще совсем юнцом, лес, где он так любил бродить один, просеку, где он впервые познал женщину.  Все эти воспоминания, такие обычные, но такие драгоценные заставили его улыбнуться. 
     -Подъезжаем, - предупредил проводник и тоже улыбнулся. 
     Он сошел с поезда и вдохнул родной воздух.  Он был дома.  Он был самим собой. 
     Но лишь до тех пор, пока вновь не наступит время тишины, и деревья и птицы не замолкнут, когда он будет стоять на перроне станции и ждать появления из туннеля поезда, едущего в город…
     .