Не хотелось всё-таки, чтобы тебя подстрелили собственные товарищи.  Как можно глубже натянув на глаза кепку и прижав к себе ношу, он решительно направился в сторону выстрелов. 
     - Стой, кто идёт?! – в нескольких шагах от него возник вооружённый человек, в форме жрецов Чёрного ордена. 
     Остановившись, Крис отчеканил:
     - Рядовой Фриц Фрейтаг!
     Поведя стволом автомата из стороны в сторону, часовой требовательно спросил:
     - Солдат, почему ты без оружия? И кто это болтается у тебя на плече?
     Не минуты не задумываясь, Крис соврал:
     - Это мой товарищ Зигфрид.  Он серьёзно ранен.  Нас оглушило взрывом гранаты.  Мой пулемёт пришёл в негодность. 
     - Рядовой ты сам ранен? – чуть опустив ствол оружия к земле, спросил часовой. 
     - Никак нет.  Только несколько синяков и небольшая контузия. 
     Кажется, часовой поверил объяснениям Криса.  Опустив автомат, он нетерпеливым жестом предложил Крису следовать за собой.  Пропетляв немного среди кусков полуразрушенных зданий и переступая через многочисленные трупы в эсесовской форме, они вскоре оказались около полуразрушенной бетонной стены. 
     Спиной к Крису стояли семеро мужчин.  Все они были жрецами Чёрного ордена.  Что ж, это должно мне сыграть на руку, - подумал он.  Вряд ли господа жрецы, в своём высокомерии, обращают внимание на каждого солдата. 
     Часовой приведший его сюда, обратился к мужчине рассматривающем в бинокль, что-то находящиеся вне поле зрения Криса. 
     - Брат Дюнкерк на мой пост набрёл солдат с раненым товарищем.  Говорит, что был оглушён взрывом гранаты. 
     Отложив бинокль в сторону, брат Дюнкерк не торопясь обернулся к пришедшим. 
     Взору Криса предстал мужчина (возрастом вряд ли намного старше его) с удивительно приятным располагающем к себе лицом.  Наверняка улыбка делала его лицо ещё более приятным, но события, происходящие на Гиблоне не располагали к улыбкам, за исключением истерических.  В жестах и мимике симпатяги было, что-то театральное, наигранное.  Серые глаза внимательно изучали приведённого часовым человека.  Крис постарался принять как можно более несчастный, растерянный облик, впрочем, стараясь не переигрывать. 
     Тот, кого называли братом Дюнкерком, задавал ему ничего не значащие вопросы, из которых Крис понял, что жрецы не знают всех обитателей острова.  Отвечая на вопросы, он посматривал по сторонам и в полной мере оценил силы жрецов. 
     Двое из семерых были вооружены пулемётами, остальные автоматами.  Кроме того, у одного из жрецов в руках был гранатомёт.  С боеприпасами у них проблем не было.  Кажется, здесь были собраны боеприпасы со всех мертвецов в лагере.  У полуразрушенной стены в ряд лежало несколько мёртвых тел (жертвы точных выстрелов братьев по оружию).  Жрецы расположились прямо напротив здания, в котором засели Рудель и Керлл.  Позади же многострадальных танкиста и лётчика наверняка расположился точно такой же огневой расчет, - сделал вывод Крис.  Тео, будет чем заняться. 
     В общем, позицию жрецы выбрали отнюдь не дурственную.  Он видел, что справа и слева от его товарищей были сплошные завалы, выбраться по которым, под огнём противника, было невозможно. 
     Семь плюс один, - мысленно подвёл итог Крис.  По крайней мере, меня ещё не приняли за противника. 
     Удовлетворившись допросом новичка, брат Дюнкерк обратился к Крису:
     - Солдат, опусти своего товарища на землю, он мёртв. 
     Крис попытался изобразить скорбь, на что получил неожиданное одобрение жреца.  Похлопав его по плечу, тот сказал:
     - Ну, ну.  Это же война.  А ты солдат великой Германии.  Не печалься, мы отомстим убийцам твоего друга. 
     Осторожно опустив свою ношу на землю рядом с другими мертвецами, Крис обернулся к Дюнкерку.  Что-то изменилось в лице Дюнкерка.  Он замер внимательно рассматривая, что-то на груди Криса. 
     Что, он там рассматривает? Там же ничего от крови не видно, - подумал Крис, опуская взгляд на трофейный мундир.  Рука жреца метнулась к автомату, свисающему с плеча.  В тот же момент баронет понял, что было причиной его провала. 
     Глупец.  Прокололся как мальчишка.  Да грудь его действительно была обильно залита кровью, но небольшой участочек как назло остался чист.  Крис совсем забыл, что на Гиблоне находилась эсесовская школа и преподаватели должны знать, как обращаться к своим ученикам.  На его груди красовалась нашивка с именем и фамилией хозяина формы.  И конечно они отличались от названных им ранее.  Поняв свою ошибку, он понял, что настала пора действовать. 
     Его нож, блеснув синевой, вонзился в правый глаз Дюнкерка практически по самую рукоятку.  Маячивший за его спиной часовой одновременно получил удар ногой в грудь.  Сломанная грудная клетка хрустнула, и изо рта часового хлынула тёмная кровь. 
     Подхватив оседавшего Дюнкерка, он очередью из его автомата расстрелял ничего не подозревающих четырёх жрецов.  В ответ, один из оставшихся в живых изрешетил тело Дюнкерка, прикрывавшее Криса.  Ему пришлось бросить тело симпатяги и, откатившись в сторону воспользоваться «Скорпионом».  Первый выстрел взорвал голову стрелка, а второй разнёс грудную клетку гранатомётчика. 
     Но на этом всё не кончилось.  Пошатнувшись, жрец упал на колени, выпустив в небо заряд гранатомёта.  Схватив валявшийся под ногами автомат, Крис стремительно покинул гостеприимную позицию жрецов.  Описав дугу, заряд гранатомёта упал среди ещё тёплых тел.