- Ты ошибаешься Кристиан! – смотря на пляску пламени в камине, перебил сына Вульф – старший.  – У власти оказались маргиналы, выходцы из низов, не способные к управлению нашей страной. 
     - Отец! – возмутился последним словам родителя Крис.  – Не кажется ли тебе, что классовая ненависть здесь не уместна! Пусть они не потомки аристократов, зато они знают, что нужно людям. 
     Сложив руки на груди, откинув голову на спинку кресла, отец сказал:
     - Классовая ненависть здесь не причём.  Мало знать, что надо простым людям.  Надо уметь достичь этого.  В правительстве же нет ни одного разумно мыслящего человека.  Эта шайка захлёбывается слюной, превознося свои достижения, и спекулирует на настроении масс. 
     Найдя подходящий, по его мнению, довод, в свою пользу, Крис запальчиво возразил:
     - Отец, но ты не можешь не видеть того, что положение в стране улучшилось! Жизнь налаживается.  Нет ничего плохого в том, что народ любит того, кто заботится о нём. 
     - Всё эти улучшения временные.  Поверь мне сын, - уверенно произнёс отец, взглянув в глаза сыну, - это всего лишь затишье перед бурей.  У власти преступники и идиоты и это уже не исправить. 
     Эти слова отца стали последней каплей в чаше терпения Криса.  Он ясно понял, что переубедить его не удастся.  Три часа спора ни к чему не привели.  Всё зря. 
     И тогда он сделал то, о чём жалел до сих пор.  Кровь ударила в голову, рот раскрылся сам собой.  Вскочив со стула, Крис, быстро, запальчиво как будто боясь, что его перебьют, произнёс:
     - Наш спор бесполезен отец.  Ты не хочешь признать свою косность и консервативность.  Время идёт, всё меняется аристократы голубой крови, и упрямые гордецы только тормозят прогресс.  Мне неприятно это говорить, но ты принадлежишь к их числу отец. 
     - Время покажет кто прав, - не поворачивая головы в сторону сына, произнёс барон Вульф. 
     Хлопнув дверью, Крис, чеканя шаг, вышел из обеденного зала, даже не взглянув на отца. 
     В тот же вечер он собрал вещи и покинул фамильный замок, раньше срока вернувшись на службу.  Больше он отца не увидел. 
     Сейчас, оглядываясь в прошлое, он отдал бы ВСЁ на свете только ради того, чтобы снова вернуться тогда в обеденный зал и сесть у горящего камина рядом с отцом.  Забыв глупую ссору, просто немного побыть рядом с любимым человеком. 
     * * *
     Уставившись на впавшего в ступор товарища, Шрамм умирал от любопытства.  Было ужасно интересно, что так расстроило молодого барона.  Прочитать надпись на черепе не удавалось, так как Крис закрыл её своими руками. 
     - Барон нам пора идти.  Нас ждут, - тряся за плечо товарища, произнёс Шрамм. 
     В ответ Крис опустил взгляд на череп в своих руках, и без всякой связи с предыдущими событиями произнёс:
     - Время показало.  Ты был прав.  Я ошибался.  Извини меня. 
     - Не понял.  Ты это о чём? – недоумённо спросил Мартин, стараясь прочитать надпись на черепе. 
     - Ничего важного, - отрезал пришедший в себя Крис.  Набрав полную грудь воздуха, барон медленно выпустил его через нос.  Достигнув, таким образом, спокойствия, он окончательно ожил.  Пошарив рукой за спиной, Крис обнаружил отсутствие своего заплечного рюкзачка. 
     - Ты, что хочешь взять это с собой? – спросил Шрамм, показав пальцем на белевший в руках Криса череп.  – Зачем?
     Ответить молодой барон не успел, в коридоре, ведущем наружу, раздались торопливые шаги, а затем появился запыхавшийся Рудель. 
     Отдышавшись, он доложил:
     - Крис, Эльза там эсесовца поймала. 
     - Она не ранена? - обернувшись к вошедшему, спросил баронет. 
     - Нет, с ней всё в порядке.  А вот эсесовца Гюнтер и Тео сейчас приводят в чувство. 
     - Хорошо иди.  Мы сейчас придём. 
     Когда Рудель ушёл, в зале снова возникла зловещая тишина, нарушаемая только «дьявольской мелодией» ветра. 
     - Мартин, можно я попрошу тебя об одном одолжении?
     - Конечно. 
     - Положи это в свой мешок, если тебе это не трудно, - сказал Крис, осторожно протягивая Мартину череп.  – Для меня это очень важно. 
     Всё ещё ни чего, не понимая, Шрамм взял из рук товарища череп.  Теперь ему никто не мешал прочитать надпись на его макушке.  На белой кости готическим шрифтом было вырезано: «Отто фон Вульф.  1942 год». 
     На Мартина, словно ведро ледяной воды вылили.  Сразу стало всё понятно.  И странное состояние Криса и его интерес к черепу.  Подняв голову, он взглянул в глаза товарищу. 
     - Конечно.  Для меня это большая честь. 
     Скинув с плеча мешок, Мартин осторожно опустил в него череп и догнал Криса подходившего уже к выходу из зала. 
     Позади них осталась жуткая мелодия, творимая ветром, одиноко царящая в зале смерти. 
     * * *
     Пленник зверски вращал глазами и безнадёжно старался вырваться из рук Лотта.