Ссоры нам сейчас не выгодны. 
     Очевидно, человек с трубкой был авторитетен в своей среде.  Его отлично услышали.  Сименс, шумно подышав, нервно сцепил пальцы рук и отвернулся от Флика.  Шукерт же прекратил свои попытки дотянуться до болтливого монополиста и смущённо опустил глаза на пустой стол. 
     Повернувшись к застывшему на месте Феглеру, человек с трубкой сказал ему:
     - Поясните, пожалуйста, нам, что конкретно вы имеете в виду, когда говорите об убыточности будущего заказа. 
     - Да конечно, - церемонно поклонившись говорившему, немного торжественно произнёс Феглер:
     - Наш процент от прибыли снизится ровно на 50 процентов. 
     Сидящие за столом снова оживились, но были быстро успокоены властно поднятой вверх рукой человека с трубкой. 
     - Откуда вам это известно?
     - Вы же знаете, что у меня есть связи в окружении рейхсканцлера, - с готовностью ответил Феглер.  – Уверяю вас господа сведения достоверные. 
     После этих слов человек с трубкой задумчиво замолчал, и слово снова взял нервный Флик.  Правда, теперь он старался держать себя в руках:
     - Но как это понимать? Армия потеряла в России столько всего, что прибыль наша напротив должна возрасти.  Я ничего не понимаю господа!
     - Что ж тут не понятного, - теребя нижнюю губу, произнёс Шукерт.  – Фюрер решил, что мы и так слишком много зарабатываем на государственных заказах.  Вот и всё. 
     - Но это же катастрофа! – снова сорвался на крик Флик, соскакивая со стула и отбрасывая его в сторону.  – Я вложил огромные средства в модернизацию.  Мне как никогда нужны средства.  Я надеялся на…
     - Будешь меньше тратить на любовниц, - усмехнувшись, вставил Сименс.  – Вот и появятся средства. 
     Лихорадочно ловя ртом воздух, Флик полный возмущения пытался, что-то ответить обидчику, но не успел. 
     - Сделаем так, - человек с трубкой выпустил в воздух плотное колечко дыма.  В зале снова воцарилась мёртвая тишина.  Флик рукой пытался нащупать отсутствующий стул. 
     - Когда фюрер соберёт нас, чтобы объявить нам о новом государственном заказе, мы его выслушаем и согласимся с ним.  Выразим уважение к его решению, заявив, что понимаем тяжёлое положение сложившиеся на фронте. 
     - Позвольте господин Крупп, мы, что даже не попытаемся защитить свои деньги? – недовольно закряхтел Сименс, снова наливаясь краской.  – Этот псих нас вообще скоро без штанов оставит. 
     Флик с надеждой взглянул на своего недавнего обидчика и согласно закивал головой. 
     - Кажется, вы забыли, что произошло с Тиссеном? – немного повысив голос, сказал Крупп.  – Хотите повторить его судьбу?
     - При чём здесь Тиссен, - раздражённо ответил Сименс. 
     - Притом, что его не спасли ни его деньги, а он был богаче нас всех вместе взятых, ни обширные связи в политических кругах, - распалялся Крупп.  - За неповиновение фюрер сначала вынудил его бежать во Францию, а затем, после её оккупации посадил одного из богатейших людей мира в еврейский концлагерь.  Вы, что хотите последовать его примеру и нас за собой потащить. 
     - Да, да! Господин Крупп прав.  Может быть это вообще провокация.  Может быть, фюрер хочет завладеть нашими денежками, - ослабляя галстук на шее, сказал Феглер. 
     Монгол видел, что Сименс и Флик сникли и замолчали.  Видно приведённый пример был достаточно нагляден для них. 
     Тем временем успокоившийся Крупп прервал Феглера:
     - Оставьте свои фантазии! Вы как всегда в своём стиле.  Фюрер не настолько безумен, чтобы лишить монополии управления.  Как позвольте спросить, он будет управлять ими без нас?
     Быстро стушевавшийся Феглер не ответил на этот вопрос. 
     - Но не будет ли это показателем нашей слабости, - задал вопрос Шукерт, постукивая сигарой по запястью.  – Фюрер поймёт, что мы боимся его, и в следующий раз снова снизит наш процент. 
     - Не снизит, - уверенно ответил Крупп. 
     Монгол не спускал объектива фотоаппарата с пятёрки промышленников. 
     - Почему вы так уверенны?
     - Как только половина заказа будет выполнена, мы поднимем ставки втрое и вернём себе все деньги. 
     Присутствующие облегчённо вздохнули, а Флик даже захлопал в ладоши. 
     - Как это сделать незаметно думаю вас учить не надо, - вставая из-за стола, сказал Крупп.  - А сейчас прошу простить меня господа, но у меня есть неотложные дела. 
     Когда Крупп покинул залу, вместе с ним из неё исчезли и охранники в дорогих костюмах. 
     После его ухода монополисты ещё час весьма эмоционально обсуждали каким лучше способом обмануть руководство Третьего рейха и только потом дружно потянулись к выходу.  О недавнем пребывании людей в этом зале напоминали только опрокинутые стулья, горящий в зале свет и облачко табачного дыма оставшегося от трубки Круппа и сигары Шукерта. 
     - Да, тяжела и хлопотлива жизнь богатых людей, - шёпотом произнёс Монгол, отключая технику и складывая её в небольшую вместительную сумку, перекидывающуюся через плечо. 
     После того как свет в зале погас Монгол, выждал ещё полчаса (теперь то точно все должны разъехаться, - подумал он) и только потом начал осторожно продвигаться по качающимся доскам к открытому окну, ведущему на крышу. 
     Посторонний шум, раздавшийся с крыши, заставил его замереть на месте.  Надо было, что-то предпринять, однако он оказался на весьма опасном участке пола, и быстрые движения могли привести к падению на первый этаж в сопровождении кучи обломков. 
     Осторожно шаг за шагом он стал двигаться назад, к его недавнему укрытию. 
     Не успел он достичь его, как по верёвке свисающей из окна, ловко спустились двое вооружённых мужчин в цивильных костюмах. 
     Два ярких луча фонаря, ослепляя, ударили ему в лицо. 
     - Ты кто такой? Чего здесь делаешь? – со страшным акцентом, но, тем не менее, на германском, спросили его. 
     Щурясь от яркого света, Монгол с раздражением подумал о том, что на крыше всё-таки были охранники.  Просто они друг друга не заметили.  Стоя в нелепой позе, держащего равновесия, он с удивлением недоумевал каким образом, они здесь оказались.  Все уже разъехались.  Что им здесь делать? Наверное, чисто из альтруистических соображений.  А может быть они ищут пропавшего. 
     Разглядеть, как следует пришельцев, он не мог, мешал свет фонарей, но был уверен, что сейчас на него направлены, не только лучи света, но и кое-что поопаснее. 
     - Чего молчишь? Отвечай! – обратился к нему другой голос – сиплый и тоже с акцентом. 
     В следующее мгновение ему в бок, чем-то пребольно ткнули.