Опустив взгляд вниз, он увидел, что один из мужчин стоит уже рядом с ним, утопив ствол МР-38 в его боку.  Второй, выключив фонарь, замер в десяти шагах от них, тоже держа автомат наготове. 
     Шустрые, - подумал Монгол.  И как только пол под вами не провалился.  Он же ели держится. 
     Отвесив ему, звонкий подзатыльник (так что шляпа слетела с головы под ноги второго мужчины) первый охранник ещё сильнее вдавил в него ствол автомата и закричал в ухо, неэстетично брызгая слюной:
     - Отвечай или я тебя прямо здесь пристрелю! Что молчишь идиот!
     Зная на сто процентов, что его ответ не устроит этих модников, Монгол постарался мысленно прикинуть свои шансы. 
     Стою на узком участке, более или менее надёжных досок, - рассуждал он.  В одной руке сумка с аппаратурой.  Вторая свободна.  Два придурка с автоматами видно не замечают, что пол под ними сильно прогибается.  Будем падать, либо пристрелят меня, чисто благодаря мышечным сокращениям, либо сломаем себе шеи.  Буду молчать застрелять ещё раньше.  Бесшумный пистолет в нагрудном кармане.  Обыкновенный в поясной кобуре за спиной.  Есть ещё правда «лепестки», но как ими воспользоваться? Дёрнусь, этот Сиплый меня сразу застрелит.  Вон как глаза выпучил.  Голос надрывает.  Всю щёку заплевал.  Надо быстро что-то решать.  Чем бы их отвлечь?
     - Зак! А шляпа то Смита, - внимательно крутя шляпу Монгола перед глазами, сказал второй охранник. 
     - Точно? – перестал орать первый. 
     - Зуб даю! Вот и пятно от масла на полях.  Это когда мы с ним нашу колымагу чинили. 
     Ищут пропавшего охранника, - понял Монгол, напрягая мышцы.  Не найдёте.  Не там ищите. 
     - Значит, он его и замочил! – оскалив зубы, обладатель сиплого голоса повернулся к Монголу. 
     - Вот гад! – бросив шляпу на пол, второй охранник передёрнул затвор автомата и прогибая пол, по носорожьи бросился к Монголу с явно агрессивными намерениями. 
     Ближе.  Ещё ближе, - внимательно наблюдал за его приближением Монгол, сузив глаза.  Вот теперь вы оба рядом.  Потанцуем!
     Воспользовавшись заминкой, возникшей из-за реакции второго охранника на печальную новость, он несильно ткнул правой рукой в бок замершего рядом с ним Сиплого, одновременно выворачивая и сжимая свой кулак.  Механизм правого лепестка» сработал отлично – лезвие шириной в три пальца и длиной в 30 сантиметров вынырнув из рукава плаща, погрузилось в бок охранника, разрубая кости и сердце. 
     Всё произошло настолько быстро, что бегущий на него мужчина ничего не понял.  Он только увидел, как сумка стоящего перед ним человека опустилась на пол, а из левого рукава плаща выскочило, что-то блестящее. 
     Резко взмахнув рукой, Монгол перерезал горло бегущему.  Брызнувшая кровь попала ему на лицо и одежду.  Захрипев, охранник бросил автомат и схватился за перерезанное горло. 
     - FACK! – прохрипел он, падая на колени и проваливаясь вместе с обломками досок на первый этаж. 
     Заправив «лепестки» в пеналы, крепящиеся на внутренней стороне рук, Монгол осторожно поднял сумку с аппаратурой и вытер с лица носовым платком капли крови.  Утвердив на голове шляпу, он двинулся в обход пролома к раскрытому над ним окну. 
     Надо же, - подумал Монгол, взбираясь на крышу и с радостью замечая, что дождь уже кончился.  У Круппа охранники американцы.  Старый хитрец.  Не доверяет своим соотечественникам. 
     * * *
     16 сентября 1942 года. 
     Восточная Европа.  Гнездо. 
     Спать больше никому не хотелось, и поэтому все остались сидеть около безмолвного лифта. 
     - Да.  Думаю, что эти часы, самые тяжёлые часы в моей жизни, - постукивая кулаком по колену, философски заявил Рудель. 
     - С чего это ты взял? – внимательно рассматривая ногти на правой руке, спросил Керлл.  – А когда ты в дребезги разнёс «Мерседес» полный армейского начальства и очутился перед угрозой расстрела, это что были не самые тяжёлые часы в твоей жизни?
     - Нет, - растягивая слова, ответил Рудель.  – Тогда я всё для себя решил.  И если бы время повернулось вспять, я поступил бы точно так же. 
     Крис, слышавший этот разговор, был абсолютно согласен с Максом.  Он тоже поступил бы, так как поступил.  Ему не было стыдно за свой поступок.  А могло ли быть по-другому?
     - Но всё же, что особенное ты испытываешь сейчас? – не отставал от танкиста Керлл. 
     - Отстань от него, - толкнул лётчика в плечо, хмурый Лотт.  – Как будто сам не понимаешь.  Сейчас всё по-другому.  Сейчас мы не одни в своём решении, в своей борьбе.  И как это не пафосно звучит, мы можем быть полезны нашей стране.  Совы могут дать нам возможность действовать.  Активно действовать. 
     Вставая со своего места и проходя мимо Керлла, Лотт добавил:
     - К тому же больше мы ничего не умеем. 
     Позади Криса проснулся дремавший Зигфрид.  Сладко зевнув, он потянулся, хрустнув всеми косточками, и сказал:
     - Не знаю как вы, а я просто хочу придушить собственными руками как можно больше ублюдков позорящих честное имя германцев. 
     * * *
     16 сентября 1942 года.