Там они осваивали силу удара рукой. 
     Расколоть такой камень было не легко, и удалось с первого раза это проделать, только Мартину Шрамму.  Правда, тогда Мартин сильно ушиб кулак, но всё же сила его удара впечатляла. 
     Теперь вся его команда могла с лёгкостью крошить такие булыжники и проделывать вещи и покруче.  Оставалось только удивляться, что они не могли творить такие чудеса раньше, видь объяснение преподавателей, были так просты. 
     Только сейчас Крис понял, что ему будет жаль расстаться со всем этим.  Хотя, что значит расстаться в случае неудачи Максимилиана их скорее всего просто «пустят в расход». 
     * * *
     16 сентября 1942 года. 
     Центральная Азия.  Ассамблея. 
     Л
     ёгким нажатием пальца Максимилиан отключил голопроектор. 
      - Что ж, возможно опыт этого Шрамма и пригодиться нам.  Он во всех отношениях личность примечательная, - с некоторым удивлением сказал Коста.  – Больше вопросов не имею. 
     - Чем это он примечателен кроме своей биографии, - не скрывая сарказма снова подал голос Янус.  – По-моему он обыкновенный грязный наёмник. 
     Почти напротив Максимилиана поднялась фигура, закутанная в белый плащ.  Цвет наблюдателей. 
     Капюшон с головы был удалён и хранитель узнал Марию Сабур – Первого консула Германии.  Мария была его давней приятельницей и поэтому подвоха от неё ожидать было бы глупо. 
     - С чем была связана затянувшаяся идентификация личности кандидата номер 7?
     Тепло улыбнувшись Марии, Максимилиан ответил:
     - Дело в том, что Шрамм… Я буду называть его именно так.  В общем, Мартин Шрамм принадлежит к редкой категории людей неподдающихся никакому внушению.  Думаю, что вы все знаете, что личности с подобной аномалией встречаются в соотношении один на десять тысяч.  Он единственный из всей группы не поддался сеансу первичного гипноза и более того не дал нашим специалистам проникнуть в его внутренний мир.  Мне пришлось воспользоваться помощью консулата наблюдателей, чтобы выяснить всё интересующие нас. 
     Когда Мария Сабур удовлетворённая ответом опустилась на своё место, слово взял сам магистр.  В крайней задумчивости стиснув крепко губы, он произнёс:
     - Всё это прекрасно, но я думаю, что стану выразителем общего мнения, если задам два ключевых вопроса. 
     - С готовностью отвечу на них магистр, - склонив голову, сказал Максимилиан. 
     - Задам их вместе.  Ответите на них в том порядке, в котором посчитаете нужным. 
     Немного поёрзав на своём месте магистр продолжил:
     - Первый: Не преувеличиваете ли вы готовность своих подопечных к тому виду операций в которых им придётся участвовать? Второй: Как мы сможем их контролировать? Хотя бы до тех пор пока не убедимся в их надёжности. 
     - О какой готовности вы говорите? - остановившись напротив магистра, спросил Максимилиан.  – Вы явно имеете ввиду что-то конкретное. 
     Сменив позу на почётном пьедестале магистр ответил:
     - Да конкретнее некуда Максимилиан.  Сможете ли вы поручиться за своих подопечных в полной мере.  Видь операция «Возмездие» имеет свою специфику.  Смогут ли ваши люди участвовать в целенаправленном терроре?
     - Думаю да. 
     - А не слишком ли вы торопитесь мой друг?
     Максимилиан ясно понял, что именно сейчас решалась судьба Криса и его команды.  Магистр задал вопрос волнующий всех и ответ на него склонит Совет к тому или иному решению. 
     Тем временем магистр продолжал:
     - Кандидаты, отобранные вами, исключая конечно Мартина Шрамма, буду называть его именно так, слишком интеллигентны и порядочны.  Именно эти их черты и могут стать им помехой в выполнении задания.  Нам больше подошли бы мясники, чем патриоты-интеллектуалы. 
     Хранитель знал, что в словах магистра есть истинна и на Гиблоне Крис уже продемонстрировал свою некомпетентность в физическом допросе пленного.  Тогда его выручил Шрамм, но сможет ли молодой аристократ пересилить себя в следующий раз. 
     - Я уверен, что инцидент на Гиблоне больше никогда не повторится магистр, - уверенно, но чуть громче, чем следовало, сказал хранитель.  Однако я попросил бы уважаемый Совет выслушать не только моё мнение, но и мнение людей готовивших проект. 
     - Что ж, это справедливо, - согласился магистр и обернулся к трибунам позади себя.  – Что скажет доблестный страж и мудрейшая хранительница?
     В первом ряду поднялся Борис и громко и чётко, так что эхо заметалось под куполом зала, сказал:
     - Я несколько не сомневаюсь, в том, что мои подопечные нас не подведут. 
     Эта фраза вызвала в зале волнение.  Как будто волна пробежала по спокойному морю. 
     Со своего места снова соскочил Янус и наливаясь кровью, произнёс:
     - Борис ты понимаешь, что в случае твоей неверной оценки мы можем навлечь на себя огромные неприятности! Одумайся!
     Судя по гудящим трибунам тот, был не одинок в своём мнении. 
     Тон стража как ушат ледяной воды остудил пыл Януса и ему подобных:
     - Я не хуже тебя понимаю ответственность, которая лежит на мне.  Но мнения своего я не изменю. 
     Со своего места на самом верхнем ярусе поднялась хранительница и одарив окружающих прекрасной улыбкой, сказала:
     - Я полностью согласна со своими коллегами.  Наши подопечные смогут осуществить проект без всяких проблем.  Я прошу Совет трезво оценить сложившуюся ситуацию, и принять решение руководствуясь только разумом. 
     Встретившись взглядом с хранительницей Максимилиан отметил озорной огонёк горящий в её глазах.  Она готова защищать Криса и его команду до последнего.  Впрочем также как и я, - мысленно отметил он. 
     Властный голос магистра заставил зал мгновенно замолчать:
     - Что ж, все стороны выслушаны.  Предлагаю приступить к голосованию. 
     * * *
     16 сентября 1942 года. 
     Восточная Европа.  Гнездо. 
     Д
     вери лифта бесшумно открылись и оттуда стремительно вышли вооружённые до зубов стражи.  Держа оружие наготове, они сноровисто окружили Криса и его товарищей.  Тёмный шлем отсутствовал лишь на одном из них.  Это был Александр – начальник охраны магистра.  Указав рукой в сторону лифта, он холодно произнёс:
     - Совет окончен.  Прошу вас пройти со мной.