Сигарета упала на пол и начался пожар.  Дверь тут же заклинило от жара.  Другой вариант предполагал, что вспыхнули пары лака, в момент закуривания сигареты.  Для меня это уже было не важно.  Я знал только что отец погиб по моей вине, и я продолжаю жить с этой тяжестью на душе. 
     Ник, поднял наконец глаза и взглянул на Марка.  Его веки припухли, а в глазах блестели слезы. 
     Марк совсем не ожидал таких откровений от приятеля, и чувствовал себя немного неудобно, не зная что ответить.  Наконец он вымолвил:
     -А я вообще никогда не видел своего отца.  Он погиб в горах, во время спасательной экпедиции в районе Эвереста.  Он был альпинист, и исчез за неделю до того как я родился.  Их группу так и не нашли. 
     -Ты наверное гордишься своим отцом?-Спросил Ник. 
     -Не знаю.  Наверное горжусь, хотя как можно гордиться кем-то, кого ты не знаешь?
     Приятели задумались каждый о своем.  А потом, почти одновременно, черное покрывало сна накрыло их обеих.  Закончился третий день. 
     Шестой день. 
     -Я не уверен, что нас найдут, -эти слова вырвались у Марка словно сами собой, и он тут же пожалел, что произнес их. 
     -Повтори, что ты сказал, -хрипло попросил Ник, чуть привстав на локте. 
     Марк отвернулся от товарища, и сказал:
     -Скорее всего никто не знает где мы. . .  Я не сообщил университету наши настоящие координаты.  Но я уверен, что нас уже ищут.  Снежный буран поутих, и наверняка вертолеты уже в воздухе. 
     Ник немигая смотрел на приятеля, неверя его словам.  Затем, ругнувшись сквозь зубы, отвернулся к стене. 
     Вчера закончилась провизия, и они уже начали ощущать голод.  Марк выходил периодически из пещеры, чтобы добыть немного дров, и только обильное питье пока спасало, как-то забивая чувство голода. 
     Марк попытался развести сигнальный костер рядом с пещерой, но это было бесполезно, так как дул ветер и разгонял дым, да и они находились в низине, окруженной высокими скалистыми горами.  Марк так же смастерил силки на мелкого зверя, но только когда закончил, вдруг понял, что у него нет никакой приманки.  Ник еще долго потешался над оплошностью друга. 
     Но зато пригодились презервативы.  Марк связал несколько, и соорудил довольно мощную рогатку.  Как они радовались когда наконец-то Марку удалось прибить камнем тощую ворону, зазевавшуюся на каменном выступе возле пещеры. 
     Ник наотрез отказался опробовать новое блюдо, но почуяв запах мяса, забыл про свои кулинарные пристрастия.  После еды настроение немного поднялось, ведь появилась надежда, что им не грозит голодная смерть. 
     Ночью на седьмой день Нику стало плохо.  У него поднялась температура, а когда Марк задрал приятелю штанину и взглянул на ногу, то понял, что у того возможно началось заражение крови.  Такие вроде маленькие неопасные ранки припухли и посинели, а кое-где началось нагноение.  Так же, кожа начала терять чувствительность. 
     Марк вкипятил воду и промыл ранки и ссадины, но он вовсе не был уверен что это поможет.  Нужны были антисептики и антибиотики, которых у них в этой дикой глуши не было. 
     Десятый день. 
     Прошло уже несколько дней, после того как ему посчастливилось перекусить человеческим мясом.  Голод снова давал о себе знать, и матерый вожак быстро передвигался по лесу в поисках очередной поживы. 
     Когда он выскочил на край горной реки, берега которой замерзли, и кое-где почти соединялись, до него вновь донесся этот знакомый запах.  Он был настолько слаб, что хищник вначале не обратил на него внимания, но вскоре легкий ветерок пощекотал волку его широкие ноздри и он начал принюхиваться.  Уже через мгновение лапы сами понесли животное в нужном направлении. 
     День выдался трудный.  Марк старался притащить все больше дров в пещеру, и искал очередную жертву для рогатки.  Он не уходил далеко от пещеры, так как боялся за друга, которому становилось все хуже.  Ник температурил, и все время спал, приходя в себя только чтобы попить.  Его щеки ввалились, глаза покраснели, а язык распух так, что Ник с трудом мог говорить. 
     Марку не удавалось подстрелить ни ворон, ни голубей.  Птицы боялись шума, и заслышав приближение человека сразу улетали.  Мелкие зверушки тоже впали в спячку или просто укрылись по своим норам.  Марк уже не был так оптимистичен по поводу питания, и тоже начал чувствовать все подступающий голод. 
     Как всегда вечером он притащил охапку мелких сучев, выкопанных из под снега, свалил их возле огня чтобы подсушились, вскипятил воду и жадно выпил.  Как только его голова коснулась рюкзака, набитого травой, усталость взяла вверх над беспокойством, и он уснул. 
     В ночь на одинадцатый день. 
     Ник проснулся от какого-то шуршания.  Он приоткрыл глаза и огляделся.  Пламя костра грустно подрагивало последним лепестком, освещая спящего Марка и наскальные рисунки.  В пещере было тепло.  Морозы чуть ослабли, хотя снаружи еще было намного холоднее чем внутри.  Ник лежал ближе к входу в их убежище, и мог видеть в проблесках пламени сходящиеся стенки выхода.  Что-то там вдруг привлекло его внимание, и он стал всматриваться в сужающийся проход. 
     Вначале он увидел руку.