Может быть, проникший между домами луч солнца, может быть, неудобное ложе.  Но, скорее всего, знакомый силуэт, мелькнувший на улице.  Она? Она!
     
     - 7 –
     
     Она шла по противоположной стороне тротуара.  Чтобы попасть домой, ей нужно было просто перейти проезжую часть.  Надо сказать, не самую загруженную проезжую часть в этой стране.  Я выскочил из машины и побежал ей навстречу.  Не знаю, что я собирался сделать или сказать ей.  Я бежал, что бы просто прикоснуться к ней и убедиться, что она жива.  Чтобы сбросить с плеч тот груз, который, как я понял только сейчас, давил мне на плечи, прижимая мою душу к земле.  Но когда она уже подходила к середине проезжей части, раздался басовитый рык мотора и визг всесезонных шин резко ускоряющейся на асфальте машины.  Она ускорила шаг и остановилась на разделительной полосе, озираясь в поиске машин.  Машины были.  Они ехали, увозя своих водил и пассажиров по их делам.  Все.  Кроме одной.  Я закричал, предупреждая об опасности.  Даже, кажется, замахал руками.  Она повернула голову и посмотрела на меня.  На её лице промелькнула тень узнавания.  И тут её зрачки расширились. 
     Чёрный тонированный внедорожник вынырнул из ниоткуда и снёс девушку, стоящую посреди дороги.  Несколько метров протащил её по дороге на капоте.  Затем она сползла и попала под автомобиль.  Автомобиль неловко подпрыгнул на её теле и умчался по улице, оставив за собой то, что еще недавно было человеком. 
     Я замер на месте.  На полувздохе.  С нелепо поднятыми руками.  Я стоял и смотрел на то, что осталось от человека, которого я еще недавно ненавидел.  Всей душой.  Но вместо удовлетворения от увиденного, вместо злорадства, либо еще чего-то подобного, я ощутил… ужас и боль.  Ужас от увиденного и боль от сопричастности к этому. 
     На улице стали собираться зеваки.  Толпа.  Слепая в своей ярости к чему-то и единая в своей скорби к кому-то.  Как и всегда на Руси: сперва толпа дружно разрывает кого-то на части, потом дружно скорбит об этом, готовая убить любого, кто не плачет вместе с ней. 
     Я вышел из оцепенения и пошёл обратно к машине.  В дешёвом романе я должен был сейчас бежать к ней, встать на колени, взять её на руки и молить её о прощении, и молить дать ей жизнь – Господа.  Но в жизни так не бывает. 
     Сел за руль и завёл двигатель.  Старательно, соблюдая правила дорожного движения, проехал через весь город и вышел на трассу.  Километров тридцать проехал в оцепенении.  Тело само выполняло нужные действия.  Даже плеер, включившийся автоматически, вместе с зажиганием, не касался моего слуха.  До тех пор, пока не заиграла ранее любимая мной не известно за что, песенка «Амулет» группы «Флёр».  Я резко крутанул руль в сторону и, чуть не слетев в обочину, остановился.  Вся усталость, вся ненависть, вся боль, вся та накипь, что уже долгое время покрывала мою душу нашли выход на свободу.  Я уткнулся лбом в руль и разрыдался.  Я плакал так, как не делал этого уже три десятка лет. 
     
     - 8 –
     
     Когда я вернулся в свою квартиру, меня ждала на полу газета с галочкой у заметки: «Несчастный случай в городе N».  Я пробежал статью глазами.  «Неизвестный водитель нарушил правила и сбил девушку, переходящую дорогу.  Полиция разбирается. » В газетку был вложен листок бумаги, на котором было всего несколько слов.  «it is considered.  it is carried out*». 
     Несколько дней я провёл в раздумьях.  Зачем Вам знать о них? Я сделал много приготовлений.  Я рассчитался со всеми долгами и продал много вещей, ещё недавно считавшихся необходимыми, но вдруг ставшими ненужными.  Я сделал всё, что считал нужным. 
     Сегодня я опять иду по адресу, указанному мне ассамитом.  Иду, чтобы подписать новый контракт.  Мы уже, в некотором роде, знаем друг друга.  И меня устраивают все условия ассамита.  Я несу ему два конверта.  В первом, я несу достаточно убедительные объяснения, почему я хочу лишить свою жертву жизни.  Во втором конверте я несу имя своей жертвы.  Надеюсь, он успеет его прочитать
     
     ---------------------------------------------
     *- Рассмотрено.  Исполнено.  (англ)
     
     .