Пятнашки. 
     (Настоящий маньяк)
      Ну, вот и все! Я не могу в это поверить, поэтому просто плачу.  Плачу я, а охранники просто рыдают.  Даже журналисты и телеоператоры нет-нет, да и утрут слезу.  Мое тело ноет и болит, но физическая боль просто цветочки по сравнению с тем, что твориться в моей душе.  Боже, лучше бы меня провели на электрический стул! Я был бы самым счастливым человеком на свете! А так живой и практически здоровый.  Стою перед этой толпой, а самому хочется пойти и удавиться.  Прямо сейчас на первом же суку.  Суки! Ну, разве можно так издеваться над человеком! Три недели! Три чертовых и гребаных недели! В этой долбаной башне! Этого гребаного медицинского центра реабилитации заключенных! Моя душа ноет и плачет словно фарш, пропущенный несколько раз через старую советскую мясорубку.  Голову ломит от не дожеванных мыслей наспех собранных этими мясниками из сломанной воли и вывернутых наизнанку желаний. 
      И как я мог довериться этому слащавому адвокату.  Этой крысе!
      Месяц назад он вбежал в мою одиночку, пританцовывая на месте, как павиан во время брачного танца. 
     - Герман, мы спасены! – крикнул он мне с порога. 
     - Чего орешь? Мне что амнистию выписали? – пытаюсь заткнуть этого адвокатишку, но как всегда безуспешно. 
      Понятно, когда уложил в землю с полсотни человек, говорить о снисхождении суда абсурдно.  Кого интересуют подробности - еще я расчленял их перед смертью.  Питался их мясом и собачек своих кормил.  Люблю я животных в отличие от большинства людей. 
     Я и не раскаивался никогда.  Что смогли на меня «повесить», то я и взял.  Все равно светил только «вышак».  В обществе подобных слащавых слюнтяев маньяков не жалуют. 
     - Забудь про приговор! Посмотри, что я принес – дает мне кипу бумаг эта крыса.  А глаза так и бегают, горят алчным огнем. 
      Пожимаю плечами.  Беру, читаю.  Договор.  Институт такой-то (выговорить и прочесть не могу, что-то о полном выносе мозга) готов взять обязательства по изменению психики подсудимого Сагунова Германа (то есть меня).  Вернуть его назад здоровым (да вы на себя посмотрите!), полноценным (недоделанные кретины!) членом (мне есть чем гордиться!) общества. 
      При этом суд дает свое полное согласие на замену смертной казни трех недельным курсом в экспериментальной «Башне милосердия».  Институт берет на себя все формальности и расходы во время курса и реабилитационного периода. 
     - Подписывай, Герман.  Это твой единственный шанс остаться живым.  Ты же у нас настоящий маньяк! Толпа не любит очень плохих мальчиков - адвокат умел убеждать. 
     Я подписал бумаги не читая.  А нужно было смотреть каждую строчку и каждую запятую!
     Я предположить себе не мог, что это такое «Башня милосердия»?
     - Три недели вы пробудите в «Башне» один – яйцеголовый очкарик нудным голосом читал мне вводную лекцию.  Мне хотелось убить его прямо на месте, но я держался.  Господи, я держался изо всех сил!
     - Угу – держись Герман, держись. 
     – После этого вы изменитесь навсегда! Ваш мозг начнет по-иному оценивать происходящие события, реагируя на внешние раздражители.  Ваш опыт измениться, очистившись от вашего бурного прошлого.  (Выпусти меня и у тебя не будет будущего!) Наши программы отследят все ваши скрытые страхи и комплексы.  Разберут по винтикам ваше сознание и приведут его к позитивному знаменателю нормального члена общества. 
      Я все слушаю и даже киваю.  А у самого прямо руки сводит.  Так хочется придушить очкарика, а потом разрезать его на кусочки.  У таких, обычно, печень и сердце очень вкусные.  Можно даже не зажаривать. 
     - Есть основное условие – объясняет мне дальше яйцеголовый.  – Вы должны пройти все двери башни.  Одну за другой.  Сверху вниз.  Двадцать дверей.  Именно в такой последовательности.  Компьютер фиксирует прохождения, наращивает уровень сложности и моделирует ситуацию для прохождения следующей двери. 
      Молчу.  Киваю.  Представляю, как пью его кровь.  Медленно и с наслаждением. 
     - Отдыхаешь в комнате отдыха.  Все по первому классу – из-за спины очкарика пытается говорить сука-адвокат.  – Прошел все двери, и все - ты свободен!
      Ненавижу его улыбку.  Так улыбается аллигатор, идя на охоту.  Я думаю, что его тоже нужно убить.  Как освобожусь. 
      Формальности улажены.  Поправляю наручные часы, отсчитывающие заданное время.  Закрываю за собой двери башни и остаюсь один.  Вхожу в первую комнату. 
      Это похоже на виртуальное пространство.  Передо мною детский садик.