Старик музыкант, что играет на флейте,

на бочке дубовой рыдал. 

Суровый извозчик, безжалостный ветер,

над горемыкой стучал. 

Забытое сердце, немая утрата,

обвило змеею мольбу. 

Нет больше покоя, нет сына и брата. 

Старик проклинает судьбу. 

Пришли лиходеи, забрали святое,

отняв у источника жизнь. 

Отрезали корни, лишив чародея

возможности в мире творить. 

Зло тихо приходит и травит полынью

искру, что светила во тьме. 

Заполнив все вены святая обида,

расправит мне крылья во мгле. 

И выйдя на волю, вздохнув степной воздух,

старик душу ветру отдал. 

Нет в мире порока, лишь вера в истоках,

вернуться к началу начал. 

Обманом достигнув желаемой силы,

расцвел надо мной люцифер. 

Одною ногою коснувшись могилы,

увидел движение сфер. 

«Я твой!» - Крикнул старый и буду пророком

над судьбами дьявольских чад. 

Но только позволь мне отдать флейту богу,

потом лишь отправлюсь я в ад. 

Усталостью связан любой, кто стремится

отказом уйти от судьбы. 

Но, даже не веря, что долгом не связан,

нельзя отойти от борьбы. 

И флейта подруга, и флейта зараза,

дрожит возбуждением нот. 

Старик же трудом той мелодией правит,

впустив в свою душу цейтнот. 

Гармония жива.  Для всех, даже падших,

уставших идти по земле. 

Несет в сердце правду, а в теле отвагу,

в сомненья пустив по стреле. 

И было в тех нотах, что-то от бога,

и ветер отдал старика. 

Нельзя удержать тех, кто прыгнул с порога,

в бескрайние облака. 

Что в жизни бывает, дается непросто,

а с целью заставить идти. 

Искать в жизни черта, а может и бога. 

Идти так вперед и идти. 

Надежда рассудит, что главное в мире,

ведь главное пробовать путь. 

Ногами, локтями цепляться за веру,

и плыть, а не камнем тонуть. 

Где тот музыкант, я не знаю и горе

его, как свое признаю. 

Но музыка жива, за ветром все бродит,

толкая мечту по краю. 

.