Мария промолчала.  Они слишком хорошо знают друг друга, чтобы оправдываться.  Настороженный и гибкий, Марат стоял у самых дверей, готовый сорваться и сгинуть в безлунной с гнилыми огнями ночи. 
     
     - Таких бестий, как Панаид, свет не видел, - примирительно проговорил.  – За сходную цену получить почти бессмертие. . . 
     
     - Что ты имеешь в виду?
     
     - Помнишь, когда мы гонялись за тобой по Луганску? Твое пробуждение застало его врасплох, иначе не упустил бы.  Не задушить тебя собирался, нет, что ты! На пробуждение были нацелен все наши занятия, и Панаид ждал пробуждения, но не так скоро, тут он ошибся.  Зато с остальными у него хлопот не было, - Марат неловко улыбнулся.  – Как птенцы, мы прыгали один за другим в расставленные силки. 
     
     - Он вас шантажирует?
     
     - Панаид не мелочится! – отмахнулся Марат.  – Шантаж. . .  Да, мы куплены, связаны, послушны, но при чем здесь убогий шантаж!
     
     - Он вас использует для. . . 
     
     - Он нас продал умному существу.  И получил взамен все, о чем может мечтать такая каналья!
     
     - Не говори о нем плохо. 
     
     - Для тебя он Учитель.  Навсегда.  А для меня работорговец.  И тем хуже, если мы его любили. 
     
     - Для чего вы нужны тому человеку?
     
     - Хотел бы я знать, Мария.  Пока ни для чего.  Но держит руку на горле каждого, я это чувствую. 
     
     - Марат, зачем ты пришел? В смятенье выговорила Мария, вдруг встретившись глазами с жалким, как больное дерево, отражением в зеркале. 
     
     - Ты же знаешь, я люблю тебя, - после паузы ответил. 
     
     Мария спрятала в ладони лицо. 
     
     - Не лги, - глухо пробормотала.  – Такую нельзя любить.  Уходи.  Я не хочу тебя видеть!
     
     - Мария, - осторожно обнял ее, - мы выросли вместе, Мария, и не знали родительской ласки.  Зверята, прирученные Панаидом, как часто плакали мы вдвоем! Сколько себя помню, ты была мне сестрой и невестой.  Чтобы жить, мне нужно знать, что ты есть, что можно иногда тебя видеть.  Можешь не называть это любовью.  Я не лезу к тебе в постель и не говорю дешевых комплиментов.  Что для меня твоя внешность! Давай оставим все на своих местах.  – Он отнял ее руки от лица.  – Ты плачешь? Не надо, пожалуйста!
     
     Мария кивнула сквозь слезы:
     
     - Хорошо, Марат.  Не надо. 
     
     - Мне приходилось тяжело с тех пор, как ты сбежала.  А когда вызвали на допрос и вдруг я вижу Марию, мою Марию!. .  Не пойму, как я выдержал. . . 
     
     - Послушай, Марат, - недоверчиво перебила, - зачем ты мне все рассказываешь, если знаешь, что я работаю на безопасность? Ты опять врешь, скверный мальчишка!
     
     Марат покачал головой:
     
     - Я пришел за помощью, Мария.  И вынужден говорить, при всей моей нелюбви к органам. 
     
     - Чем же я могу помочь?
     
     - Тебя одну Панаид не может сдать хозяину.  Наши мысли у него под контролем, но если бы каждый общался с другими только через тебя. . .  Мы могли бы что-нибудь придумать. 
     
     - А сейчас? Как же сейчас ты говоришь?! – крикнула это Марату, и, словно прозрев, увидела бледное лицо в бисеринках пот, с лихорадочным подрагиваньем губ.  Чего ему стоил этот разговор, блокированный так, чтобы не мог прочесть самый опытный телепат!
     
     - Марат, - бросилась к нему, - милый, давай прекратим эту пытку!
     
     Выдавил слабую улыбку. 
     
     - Да, пожалуй.  Слишком энергоемкая штука.  – Вопросительно взглянул на Марию.  – Ты все поняла, что от тебя требуется, да?
     
     Мария торопливо кивнула. 
     
     - Мне пора.  Сейчас сюда нагрянут вояки твоего полковника, - кротко сообщил Марат. 
     
     Он чуть опоздал.  На крыльце уже лязгали автоматами.  Обернулся к Марии:
     
     - В этот раз ты могла бы и не сообщать о нашем свидании, милая, - с деланной усмешкой бросил, тревожно оглядываясь.  Даже тень не могла бы протиснуться сквозь бдительные цепи. 
     
     - Откуда они узнали? – истерически вскрикнула Мария. 
     
      Недоверчиво покосился на нее, дерну плечом:
     
     - Я ведь не заговоренный от пуль, Мария. 
     
     - Они тебя не тронут, Марат, нет!
     
     Его повели к машине.