Мой не рождённый сын, пойми,
     не я вёл жизнь на этом танце,
     и не за пазухой, не в ранце,
     а в мире боли дни текли. 
     Ты мог спросить: "за что, отец,
     чем согрешил ты в этом мире
     в каком предсмертном карантине
     желанный встретишь ты конец?"
     И я не знал бы, что ответить
     мне лишь прощение просить. 
     Но скоро ль я смогу забыть
     кого я смертью смог отметить?
     Мой номер первый был юнец
     и всё случайно получилось
     их вся ватага веселилась,
     но только он нашёл конец. 
     И удивлённые глаза,
     когда сползал с трёх дюймов стали
     давно мне сниться перестали
     и вознеслись на образа. 
     Я был оправдан "малолеткой". 
     Мой малый рост и хилый вес
     мне утешение принёс
     большой и сладкою конфеткой. 
     Мой номер два - мой лучший друг
     не знал упрека и сомненья,
     но погубило сожаленье
     любовь сомнительных подруг. 
     Кто ей откажется помочь,
     когда к ней сам неравнодушен,
     а он был груб и так бездушен,
     сбежал, узнав, что будет дочь. 
     А номер третий - та подруга,
     с которою любовь - верна,
     пока зима, а не весна,
     потом ушла вдогон за другом. 
     Четвёртый, пятый и шестой
     и было дальше их без счёта
     вполне обычная работа
     для нашей жизни чумовой. 
     И скольких я отметил смертью -
     не сосчитать.  Не в том вопрос. 
     Свою я лепту в это внёс,
     не посрамив своею честью. 
     Но та, которую люблю,
     узнав, финансов в чём причина,
     лишила жизни Лёшу - сына,
     и я ей это не прощу. .