-Я хочу, чтобы ты вспомнил нашу первую встречу, - снова заговорил я.  - это произошло восемь лет назад.  Я хорошо помню этот день.  Ты помнишь его?
      -Да, - прохрипел Бесков. 
      -Я хочу, чтобы ты рассказал мне об этом дне. 
      -Я называю его Днем Пересечения Троп, - начал Бесков (слабая воля, у нас у всех слабая воля: заколка, блеск, гипноз).  - Тогда ярко светило солнце, нестерпимо ярко.  Я долго слонялся по улицам, ездил на метро и в трамваях, везде встречая Вожделение.  Эрекция не давала покоя.  Столько женщин кругом, молоденькие женщины, студентки, школьницы.  Бантики, хвостики, косички.  Больше всего мне нравились короткие стрижки у белокурых девочек.  Было видно шейку.  В конце концов я выбрал одну: стройные ножки, пухлая попка, грудь маленькая, длинная коса и. . .  очень печальный взгляд.  Она была еще совсем юная, и я чувствовал ее аромат.  У новостроек она вышла.  Шел за ней как ищейка, по нюху.  Здесь я бывал уже.  Все знакомо, все зримо до безумия.  Она ни разу не обернулась.  Я уже довел ее, чувствовал, как она убыстряет шаг, как это делает каждый, подходя к своему дому.  Мне нужно было сократить расстояние между нами до минимума, чтобы успеть в лифт вместе с ней.  Но меня отпугнул мужчина, вышедший из соседнего подъезда.  Он вышел слишком стремительно, будто ждал кого-то в засаде и наконец дождался.  Я думал, что это – конец, что меня поймали.  Но мы оба остановились.  ОБА.  И посмотрели друг другу в глаза.  Я понял, что он тоже на охоте, что он ждал эту девочку.  Возможно. . .  ЭТО БЫЛ ТЫ. 
      -Я любовался ею три дня, а потом решился, - перебил я его.  - В тот день я хотел убить ее, но ты помешал.  Два волка не ловят одного зайца.  Это спасло ей жизнь.  Я хотел, чтобы она стала только моей.  Но ты тоже этого хотел, и она перестала быть для меня неповторимой и желанной.  Но хватит об этом.  Теперь ты должен вспомнить, что случилось с тобой после этой встречи.  Вспомни хорошенько. 
      -После этой встречи я не находил себе покоя.  Появились голоса, точнее, - один Голос.  И я стал другим.  Второй Я стал другим.  Я начал убивать, хотя до этого я только насиловал, - всего две минуты безумия и - все, никакой крови.  Все, абсолютно все стало иначе.  Я стал бояться сам себя, того голоса, который просил крови.  И все больше и больше стал бояться выходить на улицу.  Боялся, потому что не хотел ничего этого, но не мог перебороть Голос. 
      -Постой, постой! - сделав театральный жест рукой, я уставился в его зрачки.  - А тебе не приходило в голову, почему, убив троих, тебе предъявили обвинение в убийстве двенадцати человек?
      -Я много думал об этом.  Сначала я решил, что сыщики хотят закрыть "глухие" дела.  Это практикуется на каждом шагу, - вешают на одного оступившегося всех собак.  Но потом я стал подробно излагать им то, чего не было или чего я не помню.  Я показал им все места, где были убиты остальные, детально описал, как они выглядели и что я с ними делал. 
      -Теперь вспомни, когда ты стал признаваться в этих убийствах? (мне стоило только догадываться, как он не додумался до всего сам.  Почему МНЕ приходится подводить его к этой черте озарения?)
      -Я долго отрицал свою причастность к тем девяти убийствам.  Но потом наступил День Схватки. 
      -Что это за день?
      -Мне сказали, что я, возможно, болен и, что если я не буду против, - ко мне приведут хорошего специалиста, который поможет мне. . .  Я согласился, хотя я думаю, что мое согласие не особенно и требовалось.  Меня тогда не приковывали наручниками, но всегда в кабинете было много народу.  С меня не спускали глаз.  В тот день все было по-другому.