Перерывы не были предусмотрены, и люд был в недоумении. 
      -- Четвертый где?! – грозная тень подняла седалище со стула.  Курящие суетливо задышали дымом пополам с паром.  Заметно похолодало. 
      -- Вон идет… -- из толпы вывалилась перекошенная фигура, волочащая за собой порванные грязные крылья.  Заискивающе поздоровалась и, вжав голову в плечи, ожидающе посмотрела на стоящего рядом со стулом. 
      -- Я тебе что сказал!. . .  – сквозь сжатые зубы прошипел стоящий.  – Ты у меня роль просил? Ты за мной полгода бегал! Я тебя на первый план поставил!
      -- Да упал я!
      -- Балаган! – с отвращением сказала тень, -- Свет! Свет! Да включите вы это проклятое солнце!!!
      Вспыхнуло.  Все непроизвольно дернулись прикрывать глаза. 
      -- Уберите вы эти тучи!! Только кипятка на голову не хватало!
      -- Сейчас и так будет жарко, -- сказал Клен, снимая плащ.  Толпа спешно разоблачалась, некоторые были в пижамах. 
      -- Вы!! Мы прогоняли эту сцену пятнадцать раз! И вы не можете без эксцессов донести гроб!
      Толпа за спинами истерически захихикала.  Тень кинула грозный взгляд на толпу и толпа подавилась было смешками, но тут же разразилась новой порцией смеха. 
      Тень руки в боки подошла к гробу и рыкнула в толпу:
      -- Реквизитора!
      Реквизитор тоже хихикал, но изо всех сил пытался сохранить серьезное выражение лица, что у него не получалось и из глаз катились слезы. 
      -- Что это за грязная тряпка! Я заказывал вам новый гроб и новую обивку для гроба! А это – занавеска из подсобки!
      Толпа зашлась в хохоте. 
      -- Так темно же!
      Тень гневно сверкнула очами:
      -- Я те дам темно… Я те покажу – не видно!
      Покойник в гробу сел и недовольно сказал:
      -- Че вы тут орете?
      Тень стала бледной.  Трясущимся пальцем она показала на покойника и спросила, очень тихо и очень злым голосом:
      -- Простите, а кто ЭТО?
      Толпа присела.  Над головами летали пули негодования.  Ясь и сам смеялся.  Уж ему-то прекрасно было видно, что это никакой не покойник, а дядя Серго, костюмер.  Тень костюмера в лицо, само собой знала.  Но узнать в покойнике Серго было затруднительно – новый гример, чтоб ему!. .  покойник выглядел так, словно умер неделю назад и всю неделю разлагался на помойке. 
      -- Гриммееееерррррааааа!!! – вопила тень.  Тень была сердита.  Ему на ботинки сыпалась труха и черви из гроба.  Покойник улегся обратно, но уже на бок. 
      -- У нас похороны серьезного уважаемого человека! Вы кого притащили! – негодовала тень. 
      -- Кто лежал – того и притащили!. .  – виновато оправдывалась троица.  Опоздавший обтирал плащ рукавом, рукав был изрядно выпачкан в той же грязи и оставлял длинные полосы.  Толпа, насмеявшись вволю, безмолвствовала.  Вокруг тихо плавился воздух.  Жарило сверху солнце, ленты на раскореженном дереве висели сосульками.  Ясь переваливался с ноги на ногу и незаметно потягивался.  Клен снова закурил, пряча сигарету в ладонь.  Светиться не хотелось.  Хотелось отстоять свое и пойти домой досыпать, потому как завтра снова в бой…
      И тут вдали показался еще один силуэт.  Он несся со страшной силой, и наверняка успел бы до начала спектакля, начни он бежать пораньше.  Силуэт приблизился вплотную и толпа вновь разразилась громким смехом – покойник прибыл.  Он вытирал мятым платком пот с залысого лба и все пытался донести до всех, что он не дезертировал, нет, он выходил в туалет, а там шпингалет заклинило… что он спешил. .  Толпа неистовствовала. 
      Респектабельный мужчинка в запылившемся костюмчике никак не мог отдышаться.  Потом подскочил к гробу и стал выпихивать из него костюмера, которому и так было неплохо.  Ой хорошо что солнце, будь прежняя обстановка – покойник был бы по уши грязный. 
      Тень исходила праведным гневом и молча наблюдала за покойником.  Тот, наконец, справился с костюмером, залез в гроб, отряхнулся и сказал:
      -- Я, собственно, готов. 
      Тень сказала:
      -- Да будет ночь!
      Солнце выключили, зажглась прежняя красная луна, но тень недовольно поморщилась:
      -- Ну куда вы!! Дешево! Дайте желтый.  Дайте дождь! Ветер! Покажите мне полумрак! Выдайте мне сюда холодный ноябрьский сумрак! Поувольняю всех к чертовой матери!
      Дали желтый.  Кладбище стало похоже на золотую пустыню.  Притихшая толпа была похожа на груду бронзовых статуй.  Тени снова было мало – пощелкали светофильтрами, выдавали теплый октябрь и раннюю весну с грозами и наконец, остановились.  Включилась прежняя морось, обсохшие было крылья снова потяжелели, напряглись.  Толпа спешно одевалась.  Ясь прикрылся с головой.  Клен, молчащий до сих пор, сказал:
      -- Вот теперь поехали. 
      Тень отступила на задний план.  Показала – можно.  Ветер трепал его волосы, и профиль его был скорбным в мертвенном резком свете луны.  Толпа расправила плечи, готовясь, потом все стали каменно-серьезными с капелькой горькой утраты.  Скорбила только тень, которая, конечно же, все видела и грозила пальцем особо равнодушным лицам.  Вились на ветру ленты и дрожало пламя свечей.  Половина потихоньку затухала. 
      Гроб снова подняли на руки, унесли за угол и плавно внесли обратно.