Да, мы похожи, но есть между нами существенное различие… и не в поле, но в темпераменте.  Мне нужно громко поссориться, поругаться, а через несколько часов так же громко помириться и прижаться к сильному плечу, зная, что он меня защитит… всегда-всегда.  Я сильная лишь тогда, когда рядом со мной сильный, но черствая тогда, когда рядом слабый.  У Темы темперамент другой… а может, и такой же, но он не проявлялся рядом со мной… Со мной этот оборотень тихий и невозмутимый… слабый, ищущий поддержки зверь… И я не знаю, что выйдет из всего этого.  Быть может, не узнаю никогда… но видит Бог, я хочу это знать…
     
     Через некоторое время появилась Элона, вспугнув все умозаключения, касавшиеся Артема.  Увидев, что я здесь, девушка накинулась на меня с кулаками, проклятиями и слезами.  Я даже не пыталась сопротивляться, поскольку девушке явно было плохо.  А с душевнобольными не спорят.  Это правило. 
     
     Что ж, учитывая обстоятельства, надо хотя бы со своей Совестью разобраться… Она была моей лучшей подругой, а я убила ее.  Вполне понимаю ее непростое отношение ко мне. 
     
     Больно ударив мне под дых, она немного успокоилась и сметила гнев на милость.  Повезло мне.  Надеюсь, кроме синяков мне ничего не грозит…
     
     Я подняла левую руку и хотела было поправить прическу (надо было подумать, что сказать, как никак подруга), но охнула от боли в кисти.  Элона обернулась и странно посмотрела на мое, судя по всему, перекошенное лицо.  Вздохнула. 
     
     Пока подруга сидела молча, я держалась за левую руку, пытаясь вправить сустав, и сипела от боли.  Так как девушка прекратила избиение бедной слабой меня, я решила, что пора и о себе родной позаботиться. 
     
     Хм, а вообще это странно.  Все-таки два раза поднять труп… Зачем же именно она им понадобилась?. . . 
     
     - А почему ты не воспользовалась кинжалом? – вдруг спросила Элона.  Я пожала плечами. 
     
     - Наверно, потому что убить тебя второй раз, значило бы для меня, убить себя… Прости меня…
     
     - Я давно тебя простила.  Ведь ты оказалась права… - бледное лицо обратилось ко мне с выражением непреодолимой муки, - как всегда…
     
     - Элона, ты ж знаешь… - вампирша махнула рукой. 
     
     - Знаю, не говори, - я удивилась, а подруга лишь подмигнула и ответила, - Ты с того самого момента себя винишь… Да и впрочем, зря ты это делаешь.  Жаль, что опять так получилось… - я все еще не понимала. 
     
     - Тогда почему я здесь? – поинтересовалась я, проверяя сустав, и резко вдохнула.  Рука до сих пор болела, значит, не вправила… Черт. 
     
     - Он так хочет, - Элона посмотрела вверх, я тоже, но никого там не увидела. 
     
     - Кто?
     
     - Тот, кто меня поднял, - Элона грустно улыбнулась, хотела что-то сказать и… исчезла. 
     
     Я осталась одна.  В чужой комнате, на незнакомой кровати и с вывихнутой кистью.  Вот влипла, так влипла…
     
     ***
     
     Серж стоял посреди комнаты, в которой не было ни окон, ни дверей.  Он не помнил, как сюда попал, и это его очень нервировало.  Еще больше ему не нравилось то, что вампир не помнил, как оставил Тарью и Артема.  Однако очень надеялся, что с ними-то все в порядке (гуманист он, вампир-гуманист).  Когда он пришел в себя посреди этой странной комнаты-темницы, то сначала подумал, что очутился в одном из собственных замков, который находился в Трансильвании.  Уж очень интерьер был похож.  Теперь, оглядевшись, Серж понял, что сильно ошибается. 
     
     - Здравствуй, - сказал холодный, скрипучий голос.  От него так и тянуло покрыться инеем.  Серж обернулся на приветствие и увидел человека.  У него были седые волосы и серые глаза.  В этом человеке вампир узнал собственного отца.  На лице вампира изобразился ужас.  Старик усмехнулся, - Не ожидал? Боишься ты меня… до сих пор боишься…
     
     Вампир нервно сглотнул, пытаясь собраться с мыслями.  Человек перед ним был никто иной, как его отец.  Отец, который собственными руками убил его мать.  Убийца…
     
     Мужчина между тем продолжил:
     
     - Не стоит, сынок, я все равно чувствую твой страх.  Я понимаю, что совершил в своей жизни много ошибок, сейчас я за них расплачиваюсь… Раньше, когда я был жив, я думал, что самое страшное – смерть.  О, я сильно ошибался, самое страшное – потеря.  Ты ведь, боишься остаться один, я прав? – старик рассмеялся гулким смехом. 
     
     - Я один, - просто и односложно ответил Серж.  На этот раз мужчина захохотал в полный голос.  Вампир, однако, молчал. 
     
     - Нет, а эти оборотень с ведьмой, что пришли с тобой? Они разве не дороги тебе? – Серж неопределенно мотнул головой.  Еще не хватало, чтоб отец вмешивался в его жизнь.  – Ведь, все было из-за тебя.  Из-за тебя я убил ее подругу и дальше….  А впрочем, ты сам все знаешь.  А теперь ты привел их в эту ловушку.  В мою ловушку, молодец, сынок. 
     
     Серж стоял молча, глядя в пол. 
     
     - Ты не хочешь со мной говорить, - полу-вопрос – полу-утверждение выдвинул старик, - Что ж, я не буду тебя заставлять.  Прощай. 
     
     Он исчез, оставив Сержа одного в темнице.  Впрочем, так было всегда. 
     
     Вампир со злобой замахнулся и ударил кулаком в стену, та пробилась насквозь.