- Какой нестандартный подход к пространственной терапии.  Можно я пройду? Или ты предлагаешь сыграть в чехарду?
     - Обойдемся без переломов, - посторонился Игнатий, продолжая подсвечивать пол под разными углами.  - Скажите, Елизавета, а Сара только в этой комнате царапала пол?
     - Надеюсь, что да.  Она только здесь с ума сходила. 
     - А Вы как себя тут чувствуете?
     - Неуютно, - призналась девушка. 
     - Из-за медведя? - интуиция редко подводила Игнатия. 
     - Нет.  Точно нет.  Он вроде как талисман из прошлого. 
     Отлично! Ярое отрицание порой является лучшим доказательством.  Озёрская мгновенно забыла о собственном страхе и быстрым шагом двинулась к игрушке, явно (слишком явно) демонстрируя намерение потревожить кукольный алтарь самым деструктивным образом. 
     - Не надо! - бросилась наперерез Лиза и загородила алтарь своей тщедушной фигуркой.  Её поза как нельзя лучше сочетала в себе положение кукол всех трех кругов.  И мольбу о спасении, и холодную решимость, и ужас от осознания оборотной стороны старых святынь. 
     Коллеги не могли не заметить, как же идет Лизе эта кукольная поза.  Так называемая шарнирная гибкость - первый психосоматический звоночек.  Никогда не спрашивай, почему у пациента образуются психосоматозы.  Они всегда образуются для тебя.  Если ты уже успел стать ценной фигурой в застланных пеленой невроза глазах.  Когда психическая цензура утверждает свой диктат над желаниями и мыслями, главным революционером становится язык тела. 
     - Не надо, так не надо, - демонстративно пожала плечами Светлана.  - Но давайте кое-что проясним.  Кто построил это, этот, эту композицию?
     - Сарочка.  Я же уже говорила. 
     - Говорили.  А зачем она…
     - Для защиты.  Или охраны.  Я тоже говорила. 
     - А подробнее?
     - Она не объяснила. 
     - Но Вы и не стали с ней спорить.  Вам дорог этот медведь?
     - Прошлое, - расплылась в ответе Лиза. 
     - Насколько далекое?
     - Не помню.  Но это было не здесь.  И жили мы тогда бедно.  И папа еще от нас не ушел. 
     Игнатий жестом попросил коллегу не наседать.  И сам же задал неожиданный прямой вопрос, плавно перехватывая инициативу.  Настолько плавно, что Светлана даже не успела осознать наглость такого маневра. 
     - Чего же Вы боитесь больше: темноты или одиночества? Сарочки или прошлого? - эта фраза пронеслись в сознании гипнотерапевта мгновенно, оставив росчерк нужных слов.  И действий.  Дело было за малым. 
     - Не знаю, - пожала плечами девушка.  - Пока я вас дожидалась, сидела в темноте.  Конечно, было неуютно.  Пугает, что Сара сбежала и теперь я тут одна среди её безумия. 
     - Сбежала? Что же её так напугало?
     - Не знаю.  У неё свои ангелы в шкафу.  Ну, в смысле демоны.  Тьфу.  Скелеты. 
     - А у Вас?
     - У меня - свои. 
     - Скелеты или демоны?
     - Медведи. 
     - Что у Вас с Сарой общего? Вы так давно дружите. 
     - Страх.  Страх одиночества. 
     - Но сейчас Вы не одиноки. 
     - Да.  Вы ведь здесь. 
     - Правильно.  Мы здесь.  И у Вас на душе становится спокойно.  И легко.  Вы расслаблены? - Игнатий скорее утверждал, чем спрашивал. 
     - Вроде да, - девушка прислушалась к собственным ощущениям. 
     - Хорошо.  Мы здесь как раз для этого.  Чтобы с Вами ничего не случилось.  Вы можете расслабиться.  Вы можете даже уснуть.  Вам ведь хочется спать?
     - Немного.