Солнце как бы закипело и стало разделяться на множество ячеистых тагдур переломного звука и сочетание их встречно-реберистых рублорг вызывало особое внеутробное перетекание тхацбол между суставчатыми маятниками урдламб и неслучайными прорезями богтол-джор. 
     Разумеется - лишь по этой причине нити тхолмод с шипением зазвенели и вокруг поляны выстроился сетчатый урхал-бгуд с полупрозрачными дуцгол из логдуб-улбо, внутри которых растекался отверделый дым брултбог. 
     Жгуд-цуг с самопоглотительным всхлипыванием и звёздно-липкая цолгдуб узорчато заполнили ргодуг, незаметно при этом обволакивая крючья дулгцур, вклинившиеся между всеми угдуц-лороб охотников.  Поэтому - ими незамедлительно стало понимаемо остановочное ощущение лобджург и охотники предельно осознанно стали воспринимать многое из непризнанного и малое из расступившегося, а также тёмное в разгоревшемся и лучистое в обременённом. 
     Перед ними безнадёжно раскрошилось неделимое в испаряемом и разъедаемое в сохраняемом, наполненное пустотным и ограниченное бескрайним, закручиваемое созвучно распрямляющим и пробивающее окостенело промежуточным. 
     Они исчислили степенно долготу неуклонности пророждающегося через подземную облачность святой обезличенности невысказанного. 
     Они расположили точно в порядке праведной отвлечённости многократно забытые ярусы невоплотившегося преображения мнимых единиц в сверхъестественные нули. 
     Они засвидетельствовали сыпучесть безвозвратного. 
     Они проявили устойчивость к неоплатному. 
     Они восполнили беспричинность ненавязчивостью. 
     Они выжгли запрещающее непреложное на пробуждающе невыслушиваемом. 
     Они переосмыслили обесплоченное в беззаветное, разоблачвемое в окоченелое, проникающее в отторгнутое, обобщаемое в перекопанное, испарямое в пережитое, оттолкаемое в перетянутое. 
     Они различили полновластное в неподобающем, рыхлое в межзвёздном, краденое в размашистом, пропотелое в окаменелом, высеченное в бесцветном, обессоленное в растолчённом, невыразимое в пылевидном, глинистое в бездонном, ветренное в обозначаемом, обеспеченное в движимом, обугленное в прозрачном, проточное в округлом, колеблющееся в бессонном, искривлённое в подобающем, беспробудное в позолоченном. 
     Они сопрягли древовидность с переменчивостью, потаённость с угловатостью, подноготность с непроглядностью, нескрываемость с пригорелостью, заржавелость с пробиваемостью, недоделанность с проницаемостью, студенистость с увлечённостью, застеклённость с недолеченнонстью, зазубренность с оживляемостью, упреждённость с перетираемостью, вспученность с невостребованностью, струнность со звёздностью, неизвестность с остепенённостью, усреднённость с запредельностью. 
     Они отвергли принятое и приняли отвергнутое. 
     Они обобщили невыразимое. 
     Они уравновесились. 
     И тогда - они без остатка исчерпали бессмертное в неодушевлённом и неодушевлённое в бессмертном, несгораемое в испепеляемом и испепеляемое в несгораемом, отвергаемое в принимаемом и принимаемое в отвергаемом, созидаемое в сокрушаемом и сокрушаемое в созидаемом, развиваемое в вырождаемом и вырождаемое в развиваемом, разрубаемое в состыкуемом и состыкуемое в разрубаемом, осложняемое в упрощаемом и упрощаемое в осложняемом, прозреваемое в ослепляемом и ослепляемое в прозреваемом, памятуемое в забываемом и забываемое в памятуемом, обостряемое в заглаживаемом и заглаживаемое в обостряемом, разжижаемое в отвередваемом и отвердеваемое в разжижаемом, зачинаемое в прекращаемом и прекращщаемое в зачинаемом, привлекаемое в отторгаемом и отторгаемое в привлекаемом, неназываемое в именуемом и именуемое в неназываемом, сокрываемое в обнажаемом и обнажаемое в сокрываемом, насыщаемое в исчерпаемом и исчерпаемое в насыщаемом, проклинаемое в восславляемом и восславляемое в проклинаемом, нагреваемое в охлаждаемом и охлаждаемое в нагреваемом, освобождаемое в порабощаемом и порабощаемое в освобождаемом, утверждаемое в отрицаемом и отрицаемое в утверджаемом, ускоряемое в замедляемом и замедляемое в ускоряемом, пожираемое в изрыгаемом и изрыгаемое в пожираемом. 
     Они осознали просветляемое в омрачаемом и омрачаемое в просветляемом. 
     И вдруг - стало не больно, медленно и светло. 
     Охотники поняли, что ими пронзило границу цронг и они находятся в межвременном друмбо-коц-бган.  Их стремительно втягивало в безотчётное сияние рудлуб, в то его место, где недосягаемая для живых вершина предсмертного гуц-бордул является уютной колыбелью блаженного глорб-тол и недостижимо желанной обителью вечного урцго-бдуг. . . 
     Прошлое неумолимо разлагалось. 
     Будущее угрожающе пламенело. 
     Рудлуб надвигался всё неотвратимее и быстрее. 
     Внезапно, хотя и вполне ожидаемо, произошло нечто сотрясающее и бесповоротное, словно рухнул могучий ствол незапамятно древнего дерева, и разом стало ослепительно темно, оглушающе тихо и предельно безгранично.  .