Сейчас спустя годы я вспоминаю обо всём произошедшим со мной с лёгкой грустью и через призму времени оцениваю события совершенно иначе, чем испуганная, отчаявшаяся восемнадцатилетняя девчонка, находящаяся на зыбкой грани между жизнью и смертью. 
     Окончание школы было омрачено смертью единственного дорогого и близкого для меня человека.  Так уж сложилось, что родители мои погибли, когда мне было десять месяцев и я их совсем не помню.  Для меня они не более чем лица на чёрно-белой фотографии, а печалиться о том чего ты не знаешь, глупо.  Воспитанием моим занималась моя бабушка Евдокия Николаевна, и именно она стала для меня мамой и папой в одном лице.  Уткнувшись ей в плечо, я пролила реки слёз, и не было такого секрета, который бы я не раскрыла своей бабуле.  Она была для меня всем.  Я всегда удивлялась, как великолепно у неё выходило совмещать роль строгого учителя и лучшей подруги. 
     Нам пришлось нелегко.  Детство моё и отрочество выпало на лихие девяностые, и Евдокия Николаевна вынуждена была устроиться на несколько работ, чтобы мы смогли сводить концы с концами.  Жила наша маленькая, но дружная семья небогато, в небольшой однокомнатной квартирке на окраине города.  Мужа у бабушки не было и маму мою, она тоже растила в полном, но гордом одиночестве.  Да, у меня не было дорогих шмоток, косметики и денег на карманные расходы, зато у меня был заботливый и близкий человек готовый всегда помочь даже несмотря на усталость и полное отсутствие личного времени.  Бабуля посвятила себя мне, полностью и без остатка. 
     За неделю до школьного бала она скончалась.  Просто вернулась вечером с работы, присела на кухне на табурет, перевести дух и … умерла.  Врачи сказали мне, что произошёл сердечный приступ, просто сердце не выдержало. 
     На выпускной вечер я не пошла.  Горе моё было огромным, я будто утратила кусочек себя.  Причём исчезнувшая часть была самой важной и без неё я потерялась.  Сбилась с пути. 
     В школе я училась хорошо, и аттестат помог мне поступить в институт.  Однако никакого интереса к учёбе я не испытывала.  Часто пропускала занятия, проводя время в одиночестве, продолжала плакать в подушку, и не было на свете ничего такого, что отвлекло бы меня от мыслей о бабушке.  Ну, по крайней мере, я так думала. 
     Как оказалось, я ошибалась.  Его звали Миша, он был красивый, мужественный и весёлый.  Ведь именно смеха и веселья тогда мне не хватало.  Я с головой окунулась в моё новое увлечение и … через несколько месяцев забеременела.  Да, вот такая я дура. 
     Ни о каком ребёнке Михаил слышать не хотел и настоятельно посоветовал мне сделать аборт.  Вначале я была с ним согласна, но потом отказалась от этой мысли.  Почему? Просто бабуля бы мой поступок не одобрила.  Она всегда мне говорила, что за собственные поступки нужно отвечать в полной мере.  И ребенок, в конце концов, не виноват в ветрености его матери. 
     В институте я взяла академ и жила на жалкие подачки государства, да на подработку нянечкой в садике под окнами. 
     Как-то возвращаясь из женской консультации, я переходила дорогу по пешеходному переходу и попала под колёса автомобиля водитель, которого, спешил по делам. 
     Помню, как бампер ударил меня в грудь и я воспарила над землёй.  Очнулась в больнице и некоторое время с интересом наблюдала за бегающими вокруг меня людьми в белых халатах.  Боли никакой я не чувствовала и была вся наполнена какой-то неземной лёгкостью.  Из разговора ругающихся друг с другом врачей я поняла, что ребёнка потеряла, и боролись эскулапы исключительно за мою жизнь.  Судя по взаимным упрёкам и истерикам, получалось у них это неважно. 
     Даже зная о смерти моего нерождённого малыша я не испытала никаких чувств.  Думаю, дело было в том, что я умирала. 
     В какой-то момент я покинула операционную и оказалась в средних размеров зале.  Пол и стены помещения были покрыты бежевой плиткой с золотым узором, а потолок терялся в белесой дымке.  Я босиком стояла посередине помещения, и из одежды на мне было только школьное выпускное платье.  Платье, которое бабушка шила собственными руками, но доделать так и не успела.  В реальности оно существовало исключительно в виде эскиза и кусков материи, здесь же было вполне себе законченным изделием. 
     В нескольких шагах от меня стояло шикарное кожаное кресло с витыми ножками.  Оглядевшись по сторонам, я убедилась, что в зале кроме меня никого нет, но вернувшись взглядом к креслу с удивлением подметила, что оно уже занято.  Только секунду назад оно пустовало и вот словно по волшебству …
     Сидящую передо мной женщину, я бы охарактеризовала как «бизнес-вумен».  На вид ей было не более сорока лет.  Чёрный брючный костюм, белая сорочка, модные туфельки на небольшом каблучке.  На шее незнакомки посверкивала серебряная цепочка, на правой руке красовались изящные золотые часики.  Русые волосы были забраны в хвост на затылке.  Она не была красавицей, но прямо таки излучала спокойную уверенность, деловую хватку и умение побеждать во всём и всегда.  Я всегда мечтала стать такой. 
     Некоторое время мы молча смотрели друг друга.  Я с удивлением, ведь на ангела или демона незнакомка совсем не походила, она в свою очередь с улыбкой и интересом. 
     - Не узнала меня Даша? Неужели я так изменилась?
     Я ещё раз внимательно вгляделась в сидящую напротив меня женщину, но ни кого знакомого мне она не напоминала.  «Бизнес-вуман» покинула кресло и подошла ко мне.  От неё удивительно вкусно пахло.  Этот аромат был словно соткан из противоречий: горький и одновременно сладкий, резкий и в то же время мягкий.  Нет, я не знала её и даже среди бабушкиных знакомых её не помнила. 
     Незнакомка же тем временем согнала с лица улыбку и поджав тонкие губы, сказала:
     - Меня всего восемнадцать месяцев не было, а ты уже умудрилась столько набедокурить внучка. 
     Меня словно молния ударила, и ранее недоступное воспоминание встало перед глазами.  Как я была слепа! Конечно, я уже видела эту женщину на страницах старого бабушкиного альбома.  Правда там она была намного моложе, да и одета была куда как проще. 
     - Бабушка? Это правда ты? – не веря своим словам, произнесла я.