Такая участь уготована всем кто убивает себя.  Пусть и делает это зачастую не поддавшись эмоциям или горю, а уступив вредным привычкам, тратя на это годы. 
     Сказать мне тогда было нечего, и я снова придалась своему любимому занятию – рыдала как белуга. 
     Евдокия Николаевна сменила гнев на милость.  Она обнимала и целовала меня, выслушивая мои обиды, жалобы, страхи и желания.  Большая часть из них были глупыми и наивными и сейчас, по прошествии десятилетий, мне даже стыдно за них.  Бабушка пообещала приглядывать за мной до нашей встречи. 
     А потом всё кончилось.  Я очнулась в больничной палате, и кровать мою окружал целый десяток врачей, сбежавшийся со всей больницы взглянуть на чудо, явившееся вопреки их стараниям. 
     Я очень быстро пошла на поправку и никаких последствий для моего здоровья не получила.  По привычке немного поплакав по погибшему ребенку, я вернулась в институт и с отличием закончила его.  Ни разу мне даже в голову не пришло, что беседа с бабулей была моим предсмертным бредом.  Я постоянно чувствовала её присутствие и поддержку, хотя поговорить с ней мне больше так и не удалось. 
     Я стала психологом.  Очень интересовалась темой бесед с умершими родственниками.  Обратила внимание на то, что ушедшие от нас чаще всего являются друзьям и близким красивыми, ухоженными и никогда их не видят измученными, израненными и измождёнными. 
     Я шла по жизни легко и никогда ничего не боялась.  Невзгоды только закаляли меня, когда я встречала их с улыбкой.  Любимый муж, четверо детей, семеро внуков, правнуки - дом полная чаша.  На девяносто четвёртом году моё время пришло.  Я запретила плакать о себе и детей и внуков воспитала без страха перед смертью.  Нет, я безусловно не зря прожила эту жизнь и заслужила оказаться в Аду. 
     Передо мной стояли молодые красивые люди, у кровати ползали малыши, а вдалеке уже была видна бежевая комната с кожаным креслом.  И в этой комнате меня ждали. .