Очнувшись в небольшой прокуренной комнате Шон долго не мог понять, почему он прикован к металлическому остову кровати.  Что с ним произошло он тоже не помнил, но его тело напомнило ему о своем существовании сильными болевыми спазмами.  Он закричал.  Боль была невыносимой.  Он захотел поднять свою левую ногу, но вместо неё увидел кровавые ошмётки и обломки кости.  На месте правой он увидел приблизительно такую же картину.  Увиденное вызвало у него настолько сильный шок, что в глазах стало темнеть, комната закружилась и сознание покинуло Шона. 
      - И этот слабоват,- донёсся мягкий, но звучный голос из темноты. 
      - Чёрт тебя подери, Август! Это ты находишь таких слабаков! Господин снова будет недоволен нами! Наша пара и без того самая последняя в табеле по добыче страданий! Из-за тебя мы снова окажемся в Шахтах Боли!
      - Эээй, остынь, Орунд! Он ещё жив, а значит у нас ещё есть шанс. . . 
      - Чёртов ублюдок! Пусть это будет так, иначе я самолично выпущу тебе кишки горняцкой киркой!
      Комната в которой они находились была скромно устроена: с потолка свисали мясницкие крюки, на стене, возле забитого досками окна, висел различный инструментарий для самых извращенных пыток.  Там были и щипцы для глазных век, всевозможные кусачки, бритвенно острые, для отрезания пальцев, ножи, топоры, скальпели и многое-многое другое.  Всё это ждало своих жертв в Башне Поглощения Страданий.  Тёмные кристаллы по углам комнаты улавливали малейшие крики, боль и слёзы, передавая их в Сосуд Душ в глубине Башни.  По всей планете стояло около пяти сотен таких Башен.  Все они были созданы с одной целью - утолить голод Господина. 
      - Кажется начинает просыпаться, - шепнул Орунд, - Пойди сделай с ним что-нибудь!
      - Почему я? Сам сходи, жирный урод! - огрызнулся Август. 
      - Что ты сказал?! - взревел Орунд. 
      - Что слышал!
      Но перепалку прервал грохот, за железной дверью. 
      - Чертыхается, гадёныш.  Цепи пытается порвать.  - Хмыкнул Август. 
      - Ха! Пусть попробует! Я лично его привязывал.  А в этом я мастер.  - с бахвальством усмехнулся Орунд, подбегая к Шону и с размаху ударил его в челюсть своим шипастым кастетом. 
      Шон крикнул и по его рассеченному лицу алым потоком хлынула кровь, стекая по сломанной скуле на остов кровати, а затем на пол в отверстия. 
      - Куда собрался, кусок дерьма?! - заорал Орунд, - Ты никуда отсюда не денешься!!!
      - Почему я здесь? - всхлипывая спросил Шон, - За что?
      - Потому что такова воля Господина, - надменно ласково ответил Август.  - Нашему Господину нужны твои страдания.  Орунд! А давай-ка отрежем ему язык? А то уж больно говорливый. 
      - С удовольствием, - ухмыльнулся Орунд и потянулся за своим ножом.  - Открывай рот, засранец!
      Шон что есть силы стиснул зубы, но Август одним мощным ударом сломал ему нижнюю челюсть так, что та повисла как тряпка.  Шон кричал, но ничего не мог поделать. 
      Нож Орунда плавно скользнул по корню языка, удерживаемого щипцами, и кровь, из порезанных сосудов, хлынула Шону в глотку.  Она попадала в пищевод и лёгкие, из-за чего Шон стал безудержно кашлять, захлёбывая ещё больше алой жидкости.  От кашля кровь забрызгала стены, пол, потолок и Августа с Орундом. 
      - Тебе тяжело дышать? - заботливо спросил Орунд, - Я тебе помогу. 
      Он стремительно нанёс удар острым шилом прямо между рёбрами.  Оттуда со свистом начал выходить воздух, а затем и кровь. 
      Август тем временем увеличил подачу адреналина в кровь Шона, чтобы тот не потерял сознания, когда начнется самая интересная часть. 
      Август в прошлом был хирургом в пункте первой помощи, честно помогая людям, пока у него не поехала крыша.  Но даже после этого он не потерял остатки интеллигентности, в отличии от своего напарника Орунда, который был обычным мясником на ферме. 
      Мастерски орудуя своим скальпелем Август медленно, но очень точно начал разрезать кожу и мышцы на животе Шона.  Он делал это так, чтобы не задеть внутренние органы, но при этом доставляя как можно больше боли.  Сантиметр за сантиметром обнажались кишки, печень и желудок.  Хирург медленно провёл по внутренним органам рукой, одетой в перчатку, с внутренней стороны покрытой наждачной бумагой.  Шон завывал, что есть сил, его голосовые связки давно сорвались и голос хрипел как у больного туберкулёзом на последней стадии.  Он хотел умереть или хотя бы потерять сознание, но адреналин в капельнице не позволял ему сделать это. 
      В ход пошли мясницкие крюки, размером с кулак взрослого мужчины.  Органы Шона один за одним насаживались на них так, что при этом оставались полностью прикреплёнными к его телу.  Шон видел свои внутренности, в глазах лопались сосуды, он не мог этого вынести и зажмурил их. 
      Пока Август занимался эвисцерацией, Орунд взял щипцы для век и подошел к Шону сзади. 
      - Не нужно зажмуриваться! Самое интересное пропустишь! - и резкими движениями вырвал его веки из глазниц. 
      Август тем временем уже закончил с органами брюшной полости и перешёл к грудине.  Он взял в руки сердце Шона и стал потихоньку его сжимать в кулаке. 
      - Вот она, твоя жизнь, ничтожество.  Одно усилие и твои страдания закончатся. . .  Но. . .  Я повременю с этим, пожалуй.  Кристаллы ещё не наполнились. 
      Орунд же, взяв топор, что есть силы рубанул по останкам ноги Шона.  От неожиданности Август сжал его сердце в кулаке.  Издав последний вздох облегчения он упал на остов безвольным мешком. 
      Кристаллы стали медленно угасать, передавая накопленное в Сосуд Душ. 
      - Ты что наделал?! - заорал Август, - Я был близок к достижению агонии!
      - Остынь, неженка! Я ж не знал, что ты такой слабонервный! - с издёвкой огрызнулся Орунд. 
      - Теперь из-за тебя мы отправимся в Шахты!
      Они набросились друг на друга как два цепных пса, полосуя тела ножами и топорами до тех пока не упали бездыханными трупами в лужу из собственной крови на полу.