Во всём облике этой какой-то хмурой женщины было что-то от монахини-затворницы.  Возраст этой сотрудницы был уже приличным, и она, скорее всего, придерживалась старинных порядков.  Об этом, в первую очередь, свидетельствовала её весьма старомодная одежда. 
     - Добрый день, - поздоровался Томас Берт с сотрудницей Библиотеки. 
     - Здравствуйте, - отозвалась женщина несколько хрипловатым, как будто слегка простуженным голосом.  – Желаете что-то взять почитать?
     Это даже несколько удивило молодого журналиста.  Никто из местных ещё не задавал ни одного вопроса, адресованного непосредственно ему. 
     - Я тут у вас недавно, - объяснил Берт.  – Пока осматриваюсь, знакомлюсь с местными достопримечательностями.  Может быть, что-нибудь и найду для себя почитать. 
     Вообще, он изрядно поистоскавался по обычному человеческому общению.  После слова «недавно», произнесённого журналистом, худая сотрудница подняла голову и окинула нового посетителя каким-то странным, как показалось Берту, даже сочувственным взглядом.  Краткий диалог прекратился, и журналист побрёл к огромным книжным шкафам, идущим длинными рядами, которые оказывали какое-то необычное, завораживающее, даже гипнотическое действие.  А дальше, где-то в самой глубине помещения, начинался самый настоящий книжный лабиринт, в котором, как в дремучем лесу, было легко заплутать.  Со всех сторон окружали книги, разделённые по тематикам.  Просто глаза разбегались от такого необыкновенного разнообразия.  Возраст некоторых книг был очень почтенным, и они просто чудом не разваливались на части.  Длинные, казалось, бесконечные лабиринты книг, полок и стеллажей были пустынными.  Правда, несколько раз, в прогалах между шкафами и щелями длинных стеллажей кто-то мелькал, наверное, это был какой-то редкий посетитель Библиотеки.  Сначала Берт особо не обращал на это внимания, а потом он подметил, что этот самый посетитель не задерживается подолгу на одном месте и не листает книжных страниц.  Он как будто бесцельно бродит по книжному лабиринту и медленно, но неотвратимо приближается к тому месту, где находится журналист.  Прошёл, наверное, час, а может и больше, прежде чем за какие-то минуты кругом стало как-то темно и мрачно.  Находясь в сердце карстонской Библиотеки, Томас Берт не мог увидеть, как к городу с востока приближалась огромная, с рваными краями, туча.  Вот-вот готова была разразиться буря.  Берт не был точно уверен, в каком направлении ему следовало идти, чтобы оказаться у выхода.  Тут откуда-то сзади послышались чьи-то шаги, потом раздалось тихое покашливание, а спустя минуту – странное, монотонное гудение, которое завершил короткий щелчок.  Странно всё это. 
     - Подскажите, пожалуйста, как мне пройти к выходу? – на всякий случай спросил журналист.  Но его вопрос остался без ответа.  А мрак всё сгущался.  Освещения не было.  Поплутав ещё некоторое время между высоких шкафов и стеллажей, забитых многочисленными книгами, Берт, в конце концов, вышел на расположенные параллельно друг другу книжные ряды.  Теперь было гораздо проще не сбиться с нужного направления.  Всё та же худая и хмурая сотрудница Библиотеки сидела на прежнем своём месте и читала в надвинутых на нос очках.  За большими окнами сгущался мрак.  Журналист подошёл к стеклу.  Ветер нещадно трепал деревья и с силой ударял в окна, а вот и первые крупные дождевые капли забарабанили по стеклу.  Вспышки молний были яркими, а гром оглушительным.  Берт поднялся по лестнице на второй этаж, где был просторный читальный зал.  Оказалось, тут горел свет.  К своему удивлению Берт обнаружил двоих посетителей, сидевших в разных концах зала и читающих что-то своё.  Двое для здешних мест – это уже немало.  Журналист остановился в некоторой нерешительности.  Ближайший к нему посетитель, по-видимому, был студентом.  Другой же, белевший своей седой шевелюрой и ссутулившийся над книгой, был уже в почтенном возрасте.  Ни тот, ни другой при появлении незнакомца даже не шелохнулись.  Казалось, они были так погружены в чтение книг, что не замечали вокруг себя ровным счётом ничего.  Даже оглушительный грохот громовых раскатов не производил на них должного воздействия. 
     Берт с тоской в сердце сел на какую-то кушетку у одной из стен.  В любом случае ему придётся переждать здесь разыгравшуюся за окнами непогоду.  Какое-то смутное, неясное, гнетущее ощущение не давало покоя журналисту.  Оно, едва теплясь в нём в самом начале его приезда в Карстон, всё более усиливалось.  Казалось, в каждом помещении сгустилась какая-то нездоровая, гнетущая атмосфера, не самым приятным образом воздействующая на психику и самочувствие человека.  На своё настоящее состояние Берт пока что не жаловался, однако неопределённое тревожное чувство прочно засело внутри него, лелеемое мрачной атмосферой и этими странными, чудаковатыми, внушающими недоверие, нелюдимыми жителями.  В душу закрадывалось несколько пугающее чувство, что все эти странности и несуразности - лишь прелюдия к чему-то более значительному и пугающему, чему-то, что вызывает из тёмных углов и глубоких ям всякую потустороннюю нечисть, олицетворяющую зло. 
     Пока множество разных мыслей терзали мозг Томаса Берта, на улице в лужах ярко заискрилось солнце, дождь кончился, и вновь стало светло.  Тучи уползли уже достаточно далеко.  Берт поднялся с кушетки, тогда как двое удивительно смирных и молчаливых посетителя продолжали сидеть на своих прежних местах.  Попрощавшись с единственной сотрудницей Библиотеки, которая, впрочем, ничего не ответила и даже не удосужилась подать хотя бы какой-нибудь ответный знак, журналист вышел на свежий воздух, который после грозы сделался ещё более свежим и чистым.  Интерьер, вся внутренняя обстановка, несомненно, восхищали и зачаровывали Берта, а вот местные жители – это было что-то.  В карстонскую Библиотеку нужно будет как-нибудь заглянуть ещё раз.  Не менее интересное и привлекательное место притягивало к себе несколько одурманенное внимание впервые посещавшего город журналиста.  Этим местом был Музей Местной Истории – старинная и величественная постройка с колоннами была укрыта клёнами.  В музее царил полумрак, по длинным коридорам носились, сталкиваясь друг с другом, сквозняки.  И здесь Берт снова был удивлён.  Он встретил весьма приветливого служителя музея, который взял с журналиста деньги за посещение. 
     - Прошу вас, - произнёс мистер Чичестер – как представился Берту невысокого роста, полноватый и лысеющий мужчина.  – Осмотр музея начинается отсюда. 
     - Благодарю, - вежливо и несколько потерянно отозвался Берт, обескураженный таким обращением к нему мистера Чичестера. 
     И всё же, - как подумалось Берту, - больше было вопросов, чем ответов.