Вот, например, некоторые из них: тракторист, завидев миллионные полчища грызунов, надвигавшихся на него по дороге, не справился с управлением, его трактор угодил в канаву перед одним из участков и перевернулся; мальчик лет пяти не успел добежать до своего дома и погиб; какая-то одинокая дачница уронила на деревянный пол керосиновую лампу – на седьмой улице именно её горящий дом тщетно пытались потушить, фактически он сгорел дотла; бабуля лет семидесяти, оступившись, умудрилась упасть в свой колодец и свернуть себе шею.  Напуганные люди в панике покидали свои дома и участки, несмотря на замечательную погоду, установившуюся ещё с середины прошлой недели. 
     Когда мы возвращались к моему участку, на небе уже стояла полная луна, а мерцающие звёзды рассыпались серебрящимися горстями.  К половине одиннадцатого вечера к нам присоединились Костик и Танька.  Ворота им открывать не пришлось, машина просто въехала на участок по поваленному забору.  Долго мы тут задерживаться не собирались, но машину оставлять на улице не следовало – она загораживала проезд.  Костик, открыв рот, оглядывался кругом. 
     - Что здесь произошло, чёрт возьми? – спросил он меня, вылезая из машины. 
     - Вам лучше не знать, - ответил я.  – Надо убираться отсюда и как можно быстрее.  Поговорим в пути. 
     Мы стали лихорадочно собираться.  На одной машине мы не уедем – попросту все не поместимся.  Я долго не мог найти ключи от дачи.  Только этого ещё не хватало… Впрочем, забора не было, и на участок мог попасть кто угодно.  Но в доме были ценные вещи.  Пока Светка искала ключи внутри дома, я, взяв фонарик, стал рыскать по участку.  И тут, приблизившись к уцелевшей калитке, я различил какие-то шорохи.  По улице кто-то шёл, а скорее, семенил.  Может быть, это был какой-нибудь потерявшийся ребёнок? Похоже, так и было.  Да это и не удивительно – после всего случившегося… Из-за кустов акаций вынырнула низенькая фигурка…
     - Потерялся? – обратился я к фигурке, не уверенный ещё, кто это был - мальчик или девочка. 
     Бедный ребё… И тут я вообще усомнился в том, что это был какой-нибудь ребёнок.  Одежда на маленькой фигурке была довольно чудной для лета – капюшон и длинные полы, волочащиеся по земле.  Какой-то карлуша, передвигающийся вперевалочку.  И тут я заметил, что позади странного субъекта что-то волочится… Хвост… Крысиный хвост! Конечно, это настоящее неправдоподобие и безумие, но это был хвост! Капюшон повернулся в мою сторону, и тогда мои пальцы разжались, а ручной фонарь упал на землю, отбросив на примятую траву и кусты смородины своё холодное сияние.  Дело в том, что в зыбком, призрачном свете луны я увидел… КРЫСИНУЮ МОРДУ… Характерное строение, влажно поблескивающий нос и маленькие красные глазки… Размером эта тварь едва доходила мне до пояса – поэтому-то я и принял фигуру за маленького ребёнка.  Я едва сдержал испуганный вопль, сердце забилось от панического ужаса, ноги приросли к земле.  Как сквозь сон я услышал звяканье связки ключей… Моих ключей! Я узнал их по брелоку! Размеры этого крыса по всем параметрам были чудовищными! Я хотел побежать, но не мог, потому что, как загипнотизированный смотрел на это приближавшееся ко мне жуткое создание, смотрел в эти красные глазки, источающие бесконечные злобу и презрение…
     Я сильно тряхнул головой, желая прогнать это жуткое наваждение.  Но вот я услышал голос – неприятный и скрипящий.  И голос этот принадлежал этому крысу, протягивающему мне связку ключей, которую я так усердно искал.  Всё было до боли реально.  Вполне нормальным ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЯЗЫКОМ это злобное создание потребовало от меня не трогаться с дачи, а также попросить остальных дачников не совершать глупостей.  От людей лишь требовалось собрать оставшуюся часть урожая и другие продукты, подготовить их, а затем отдать Великому Предводителю Некроматерусу всех домашних животных, которые у них имеются.  Я ничего не мог поделать, и только молча выслушал крысиного Посланника и принял всё, как должное и неизбежное.  Потому что в случае неповиновения всему окружающему грозила неминуемая гибель, которая не заставит себя долго ждать.  Всё это было так неправдоподобно, так фантастично и неестественно, что любой, кому бы я рассказал об этом, счёл бы меня за ненормального и покрутил пальцем у виска.  Действительно, в это трудно поверить, но я лишь сообщаю то, что видел и слышал сам. 
     Смутно помню, как мы пережили то страшное время и ту ночь, помню только, что все, хоть и беспокойно, спали, как и моя Света, обнявшая меня во сне.  А вот я до самого утра не мог сомкнуть глаз.  Как только я их закрывал, мне виделись бесчисленное серое войско, пожирающее на своём пути урожай, животных, маленьких детей и взрослых.  И ещё мне виделась отвратительная морда с капюшоном, эти испепеляющие красные глазки, буравящие меня, скрипучий голос… Некроматерус… Великий Предводитель серой братии… Что же это было за существо? «Может, это человек?» - такая мысль меня откровенно пугала и ввергала в трепет. 
     Наступивший день был не менее страшным и тяжёлым, чем вчерашний.  Ранним утром в здании сторожки собралось руководство, ведающее нашими дачами, точнее Садоводческим некоммерческим товариществом «Кристалл».  Присутствовали председатель, его заместитель, все сторожа, и ещё множество людей.  Быстро была сформирована инициативная группа, которая должна была… Я и мои друзья были свидетелями всего этого кошмара.  Дачники отдавали все свои сбережения урожая, всё то, до чего не смогли добраться голодные грызуны во время своего пагубного нашествия.  Сердце разрывалось у меня в груди, когда я видел несчастных, плачущих детей, у которых забирались их животные-любимцы.  Это зрелище навсегда врезалось в мою память, оставив в ней глубокий след, и время тут оказалось бессильным.  За целый, бесконечно долгий день, инициативной группой была проделана вся работа.  И у меня попросту в голове не укладывалось, что мне поверили.  Ведь всё то, о чём я рассказал напоминало безумный бред несчастного психа.  Но разве вероломное нападение серых прожорливых орд не было диким безумием, настоящим ужасом, потрясших всех, даже самых стойких людей? И каждый был готов пожертвовать чем угодно, лишь бы тот кошмар больше никогда не повторился. 
     Под вечер все мы вымотались, больше морально, чем физически.  Голова у меня гудела, в ушах стояли истошные детские крики и плач, старческие причитания.  Взрослые, которые, скрепя сердце, отнимали у своих же детей домашних животных, почему-то напомнили мне нацистских палачей, отбирающих у матерей и отцов их детей.  Детьми мне представлялись животные, которые, по всей вероятности, пойдут на корм грызунам.  Пока – запасы урожая, продуктов и домашние животные.  А что будет потом? Аппетит мерзких подземных тварей по всем меркам был чудовищным…
     Несмотря на гнетущую атмосферу, разлившуюся в воздухе и удручающее чувство, которое, обычно, испытывают заложники, вечер выдался прекрасным и располагающим к отдыху и романтике.  Однако никто не радовался, не развлекался, не включал музыку и не делал шашлыки.  Улицы и дороги были пустынны.  Казалось, наши дачи были отрезаны от другого мира.  Но мы не были уверены и в том, что с этим другим миром всё было в порядке.  Хотя шум электричек, исправно следующих по своему расписанию, доносился до нас из-за перелеска на юге, как, впрочем, и грохот пассажирских и товарных поездов.  Изредка по верхней асфальтированной дороге, ведущей к другим СНТ, проезжали машины, и это было довольно привычно для будних дней, когда все были на работе.  Это несколько успокаивало.  Возможно, не всё ещё было так безнадёжно. 
     Говорили мы мало и тихо.  Тишину летнего вечера ничто не нарушало.  Казалось, всё живое в округе затаилось, напуганное последними жуткими событиями.  Я стоял на крыльце и глядел на гаснущий закат – сегодня он был какого-то нездорового цвета.