Дик тяжело вздохнул.  Он подумал, что апостол его не понимает.  «Но я сам в этом виноват.  Просто, я не могу объяснить, что со мной произошло.  Да и как я могу объяснить то, чего сам не понимаю». 


      На следующий день Павел сообщил, что собирается покинуть Шервуд. 


      - Не хочешь ли ты составить мне компанию,- спросил он у Дика. 


      Дик не задумываясь, ответил:


      - Полагаю, что так будет лучше всего. 


      Пока апостол читал последнюю проповедь, Дик собирался в дорогу.  Лесные жители снабдили их провиантом, которого хватило бы на неделю. 


      Вскоре проповедь закончилась, путники быстро распрощались с лесным народом, и вот – они уже в пути.  Павел сказал, что они собираются идти в Рим. 


      - А это далеко отсюда?- поинтересовался Дик. 


      - Близко. - Ответил апостол. - Всего около тысячы миль на юго-запад.  Через пару месяцев мы будем на месте. 


     «Как все относительно в этом мире,- подумал Дик,- особенно понятие о времени и расстоянии». 


      Ночевали они под открытым небом, когда закончилась еда, которую они взяли у лесных жителей, питались лесными орехами, грибами и ягодами.  Так, примерно, через месяц они добрались до Средиземного моря. 


      - Мы подходим к городу Эфесу,- сообщил Павел. - Здесь сядем на корабль, и меньше чем через месяц, будем в Риме. 


      - А почему, именно, Рим?- Спросил Дик.  Он и раньше хотел задать этот вопрос, но все как-то не было подходящего случая. 


      - Мне было видение. - Ответил Павел. - В Риме мне суждено принять мученический венец. 


      - Т. е.  вы едете в Рим, чтобы умереть?!- воскликнул Дик. 


      - Ну, не принимай это так близко к сердцу.  Все мы смертны. 


      Но от осознания того, что он сопровождает Павла в последний, путь на душе у Дика стало очень горько. 


      - Я вижу, ты привязался ко мне, Инженер.  Я – часть этого мира, я – такой же смертный, как и ты.  А любая привязанность, к чему бы то ни было, в этом мире ведет только к страданиям.  Будь то человек, вещь, мысль, никогда не позволяй им властвовать над тобой.  Стремись только к тому, чтобы обрести Царствие Небесное внутри себя, все остальное – суета сует.  Кстати, вот мы уже и пришли. - Радостно воскликнул Павел указывая на корабль. 


     Только Дик почувствовал, что эта радость была неискренней. 


     «Он хочет подбодрить меня»,- подумал Дик. 


      Они купили билеты, и пошли занимать себе свободные места.  Вокруг было множество народа, все были чем-то заняты.  Моряки бегали по палубе, готовясь к отплытию; пассажиры поудобнее устраивались, распаковывали свои пожитки, перетаскивали с места на место, оживленно обсуждали предстоящую поездку… Во всем этом гаме было невозможно услышать собственный голос, тем более с кем-то пообщаться.  Поэтому наши путники замолчали. 


      Как только корабль отчалил, и шум немного поутих, апостол достал из кармана свою записную книжку, начал выбирать от туда наиболее интересные и актуальные (на его взгляд) места.  Непонятные и спорные места они с Диком обсуждали вместе.  Видимо, они стали это делать слишком импульсивно, т. к.  вокруг них уже начала собираться толпа, чтобы принять участие в дискуссиях.  Кто-то из толпы узнал апостола, и его попросили прочесть проповедь.  Павел, с радостью, согласился.  Но не успел Павел произнести и слово, как кто-то выкрикнул:


      -Я не верую во Всеблагого Господа!


      -Почему сын мой?- спросил Павел. 


      - Я тебе не сын, проходимец! Я - Ницше! А таких как вы нужно садить за решетку.  Вы совращаете народ, предоставляя ему какую-то эфемерную и призрачную надежду на царствие небесное.  Ваше христианство поддерживает слабость в человеке и стремиться убить и вытеснить все то, что указывает на силу.  Из сильного человека вы (да, именно, вы!) сделали исчадие всего зла.  А слабые, униженные, неудачники, тупые овцы, которым даже можно запретить думать, – вот для вас идеал христианина.  Христианство – это тупик.  Быть настоящим христианином, значит: отказаться от собственных мыслей, думать только так, как скажете вы; отказаться от собственных чувств, а пользоваться только суррогатом навязанным из вне; отказаться от инстинктов; стать слабым.  Не надо меня утешать и пытаться поставить на путь истинный: я знаю о чем говорю.  В 16 лет я так хотел стать священником, монахом, или просто очень праведным христианином.  Я был уверен, что не откажусь от своей веры никогда, даже когда меня будут пытать на костре.  Но вскоре вера рухнула, а меня даже не сжигали, это произошло только потому, что я поумнел. 


      Ницше все говорил и говорил, ставя Павла в неудобное положение: ему нужно было отвергать обвинения от церкви, но Павел не мог этого сделать, т. к.  его оппонент не умолкал.  В этот момент Павел смиренно стоял скрестив руки на груди и про себя молился, стараясь не обращать внимания на растущую толпу зевак.  Он еще не знал что будет отвечать на сыпавшиеся обвинения в адрес Церкви, но твердо был уверен в том, что в нужный момент Господь не отступит от него и вложит в его уста нужные слова.