Им казалось, что прошло минимум часа три с начала поездки, а выехали они в 3 часа пополудни, и сейчас должно быть темно, или начинать темнеть.  А здесь светло, и тепло.  А еще этот манящий запах озера, который приглашает искупаться в его водах. 
     — Пойдем плавать — неожиданно сказала Джен
     — Пойдем, разве мы не для этого сюда приехали, — ответил на ее приглашение Майкл. 
     Уже через минуту они резвились в теплой воде, словно маленькие дети. 
     — Как же хорошо
     — Да, это точно.  А вода, — Джен присвистнула, — никогда не купалась в такой, в такой комфортной.  Точно, в комфортной воде. 
     — ДА — согласился Майкл и ушел под воду, после чего вынырнул и вышел на берег, к машине, где хранилась еда. 
     За ним последовала Джен. 
     Они сели на постеленный, словно для них, коврик с бутербродами в руках. 
     Недалеко от них возвышалась деревянная хижина, из открытого окна которой лился сладкий запах яблочного пирога. 
     — Пойдем туда — встав с земли, и поправив купальник, сказала Джен. 
     Майкл, молча, встал вместе с ней, и они двинулись к хижине. 
     Подойдя к двери с красивым, рельефным обрамлением, Джен постучала. 
     Сначала ничего не происходило.  Потом, спустя минуту, из глуби хижины послышался старческий голос:
     — Иду, иду.  Подождите чуток. 
     Дверь со скрипом открылась и на порог вышла пожилая женщина.  Ее лицо было полностью покрыто морщинами, а на носу сияла огромная бородавка:
     — Что стучали голубчики, — спросила, хрипя старушка, — пирога захотелось, небось, да?
     Джен почувствовала запах яблочного пирога и ответила,
     — Да, если можно, и еще я хотела спросить, — тут она замолчала. 
     Она определенно что-то хотела спросить.  То ли как они сюда попали, или же что произошло на дороге, но забыла и то и другое. 
     — Да конечно, — сказала женщина, пропуская их в дом. 
     На удивление внутри оказалось намного просторнее, чем хижина выглядела снаружи. 
     Коридор был очень длинным, и на стенах висели портреты и пейзажи, написанные маслом.  Это все завораживало и в то же время пугало.  Но, что Дженнифер, что Майкл не видели в этом что-то странное, им верилось, что так и должно быть. 
     Они прошли коридор и оказались в большой комнате, где был высокий камин, в котором догорали поленья.  На камине стояли вазочки с цветами, множество сувениров и макет озера.  У дальней стены стоял угловой диван, а на против него стол. 
     Только сейчас Джен поняла, что эта комната, точно так же выглядит как комната в бабушкином доме: Тот же камин, только поменьше, тот же диван, только синего цвета, а не фиолетового, как этот и наконец стол. 
     — Присаживайтесь, — показала старушка на диван. 
     Они сели, обнявшись, а старушка вышла, предварительно выключив свет. 
     Теперь их лица освещал свет, идущий от камина. 
     Вернулась женщина уже с пирогом.  Она поставила его на стол, где уже располагались три тарелки, и столько же вилок. 
     Она порезала пирог н восемь равных частей, и положила все по тарелкам. 
     — Кушайте голубки, кушайте, а потом опять на озеро и так вечно…
     — Что? — переспросила Джен, — вы сказали вечно или мне послышалось7
     — Тебе послышалось.  Я сказала, и вы отдохнете. 
     — А, ладно, — сказала девушка, прожевывая кусок вкусного, яблочного пирога, — Вкусно, я такого вкусного пирога никогда не ела.  Очень вкусно, няням — комично сказала Джен, облизывая пирог, прилипший к верхней губе. 
     — Я рада, — злорадно улыбнувшись, ответила старушка, и села рядом, но пирог не ела, а смотрела как его с жадностью пожирают гости. 
     Если бы сейчас, то ни будь спросил бы имя Майкла, он бы без промедления ответил, что не помнит.  Так же было и с Джен. 
     Они не помнили, как оказались на озере, и уже не помнили, как попали в хижину. 
     И в памяти пропадало как они поедали пирог, а старушка все смотрела на них, приговаривая своим старческим, хрипловатым голосом,
     — Ешьте, еще ешьте, мне не жалко. 
     И гости вновь ели, а потом бежали купаться, в этом «комфортном озере», после чего вновь оказывались за столом, с кусками вкусного пирога. 
     Их форд, если это сейчас имело значения для них, заржавевший, словно находился там 100, если не больше, по-прежнему стоял, где его оставили, и дорога, с которой они повернули, уже не была проселочной.  Вместо нее построили асфальтированную трассу, которая вела к городу.  И озера больше не было, (для остальных), там был пустой кратер, глубиной в 25 футов.  Но для Майкла и Дженнифер, это не имело значение.  Им было хорошо, и озеру тоже было хорошо. 
     
     В 6 часов вечера, когда солнце начало садиться, а луна подниматься.  Фургон «Вольво», проехал указатель: «Озеро Фур 10 миль». 
     Мать семейство Хиппи, которая сидела за рулем, с косячком в руке, напевала песню, «Калифорния», RHCP. 
     Отец, и по совместительству муж, спал на заднем сидении.  Резко подскочил, задыхаясь, и обливаясь потом. 
     Женщина испуганно окликнула мужа,
     — Все в порядке?
     — ДА.  Мне сон приснился, непонятный и странный, словно мы утонули в озере.  Может это праведный сон, давай развернемся, и поедем домой. 
     — Ну ладно, я все равно не хотела туда ехать. 
     И они развернулись. 
     Дорога по которой они ехали пропала, вместо нее было Озеро…. 
     
     .