- Жалобы, предложения…
      - Многозначительно отсутствуют (глубокий выдох). 
     
      ***
      Все 15 девушек мирно спят или кое-кто делает вид.  Тишина всегда не доверялась этому так называемому гермафродиту.  Лучше гром и молнии, чем тихоепосапывание младенца.  Надо выйти и развеять зрение и ум оставшимися за входом красными девушками.  Вычеркнутые по только ему ведомым причинам.  Но таков план, и его строго нужно придерживаться, иначе можно забыть о преференциях трём его жёнам и восьмерым чадам-отпрыскам там, на юго-западе Французской республики.  Там средневековый замок с ледяным подвалом, конюшней на 10 лошадок, четыре пруда, малинник, великолепный сад с качелями и прочими удовольствиями для малолеток, гараж на всё что может ездить и везти на себе, малюсенькая обсерватория, главная его достопримечательность. 
     
      Он вышел и обомлел: Агасфера и Магдалена увлечённо перепасовывали лунный камень как игроки женской сборной Аргентины.  Комок в горле, а как иначе.  Ох уж эти женщины, будь они не ладны! Вот и вычёркивай их хоть откуда, если они заранее сами себя вычеркнули из того места, где находятся, и в качестве кого! И зачем ему только выпала такая «честь». 
     
      Спустя пару продолжительных мгновений патриотические чувства у трёх девушек проснулись, особенно, у Зульфии, поставленной здесь за старшую.  Английский и арабский у этой высокой и абсолютно красивой девушки был наложен один на другой.  И это вдвойне было приятно, так как GEO 528 дней исполнял обязанности привратника женской половины наследного принца ОАЭ.  Там был настоящий гарем рая.  И именно тогда GEO дал согласие сопровождать эту женскую экспансию на Луну.  И ни секунду об этом не жалел.  Хоть и знал, что право жить здесь и произвести на свет своего ребёнка ЗДЕСЬ дано НЕ ВСЕМ.  Но на то он и эксперимент.  Все непредсказуемо, дамы и господа. 
     Глава 3
      "Журналист, ставший фантастом» я начал писать, вернее - выщёлкивать на свой машинке, без всяких намёков на славу.  Покрутившись от имени Выборгской газеты в людском противоречивом море, я смирил себя до самой противоречивой тишины.  Работа охранника вряд ли самая подвижная на свете, тем более городской район был не из самых многолюдных и многоходовых, что и на зарплату сказывалось соответствующим образом, но работал лишь бы не уйти в домашнюю диванную пьянку.  Работал, чтобы как то жить, и как то мыслить.  И литературные опыты студенческой юности совсем кстати обрели своё значение в тот момент моей жизни, когда было и время и возможность мыслить, и мыслить глубоко. 
     
      Фантастика – что это? Обычные переложения современной действительности в тумане «грядущего»? Может и так, но для меня это были Гоголь и братья Стругацкие.  Бесконечно белый и длинный берег моря, кишащего пурпурными и предельно контрастными медузами, персидские мелодии на «FAAZ», белокурые русалки с кошачьими очами, и не каких тебе НЛО, городов в вышину в роде Вавилонской башни, искусственный интеллект в объёмах Вселенной.  Нет, просто-напросто, для меня фантастика это возвращение в детство, в мир бесконечно увлекательных русских и иноземных сказок, где Али Баба соседствует с Бабой ягой и кощеем Бессмертным. 
     
      Но вернёмся к авантюрным приключениям GEO и его гарема.  Заряда батареек на радиоприёмнике ещё хватит до утра, значит, Персия будет сопровождать нас и на Луне. 
     
      Зульфия была наказана жестовыми ругательствами.  GEO как мог придерживал коней своей беспардонности, но руки, по-женски неугомонные руки выплеснули весь возмущённый простор внутреннего мира бывшего привратника женской половины бывшего наследного принца богатейшей вотчины мусульманского мира. Два пальца правой руки вверх, а один, на левой, главный – вниз, как в мире гладиаторов и патрициев.  Красивые руки гермафродита, обвитые динозавровой кожей из музея Оклахомы.  Но Зульфия, половиной своего англосаксонского сознания вывела эту самою «кожу» в очень схожую с человеческой.  Причём, север Нумибии или северо-запад Южного Египта.  Возраст значения не имел, как и то ГДЕ ИМЕННО росла и погибала эта кожа. 
     
      А что же Магдалена и Агасфера, эти две неугомонные сойки? Они опустили головы, костюмы стали бардовыми, тени увеличили тяжесть на этой каменистой поверхности.  Многотонные тени, ужасно тяжёлые и неподъёмные своим апокалипсическим рисунком.  Красивое зрелище, но не для Зульфии.  Она принялась возиться с баллоном кислорода, что-то в костюме её издавало звуки прищемлённой дверью крысы.  Но две подруги застыли в мёртвом молчании: костюмы обрели тяжесть своих теней, GEO постарался сделать тела и сознания этих двух нагловатых соек непричастными к мучительной казни дочери Великого Пророка. 
     
      Душащее отчаяние, триллионы мыслей в поисках способа спасения, полумолитвыи полупроклятия всему мужскому роду – вот стенография последних мгновений жизни прекрасной аравийки, носящей под своим сердцем величие рода людского.  Когда она падала на колени, костюм стал распадаться как отжившая кожа змеи, и адское зеленоватое пламя окрасило зрачки трёх свидетелей этого ужасающего зрелища.  О, милосердный Аллах, облегчи её страдания, хищно, дьявольски спокойно прошептал человек, которого все знали под безымянным значением трёх букв старинного шотландского шрифта. 
     
      Агония была непродолжительной.  Агония первой «лишней» в списке 18 дочерей адамовых. 
     
      Когда две подруги лежащей на серой пыли Зульфии обрели способность не только мыслить собственным сознанием, но и возможность шевелить конечностями, они незамедлительно направились к лежащему в облике морской звезды обгоревшему до неузнаваемости трупу и принялись растягивать его в стороны, превращая единое целое когда-то привлекательной женской фигуры в бесформенные куски кровавой плоти и ещё дымящиеся остатки некогда дорогостоящего лунного костюма одиннадцатогопоколения, специально сшитых для беременных. 
     
      «Лишняя дева Адама,
      Плодородная ветвь Адама, плачь,
      Плачь, хоть и глаза твои мертвы,
      Как душа твоего мучителя»
     
      Со стороны 36-метрового модуля ни на йоту не уставшийGEO принёс две стальные лопаты.  За массивным валуном был вырыт в максимально скорые сроки погребальный склеп.  То, что являлось когда то девушкой под именем Зульфия, с педантичной аккуратностью было уложено самим гермафродитом в пирамидальной конечности.  Вход в этот мавзолей закрыли всеми участниками этого странного убийства, как бы скрепив тайну итоговой печатью вечного молчания. 
     
      ***
      Они сидели втроём и глядели на огромный шар сине-белой величественной планеты под названием Земля.  Он и женщины по бокам.  Его крылья, которые он потом отцепит за ненужностью сыгранной им роли.  Но для этого надо оставаться самим собой, чтобы ни граммы жалости и сострадания.  Я – сталь, я - непробиваемая броня здравого смысла и целеустремлённости.  Иначе и невозможно дать жизнь этому безжизненному клочку галактики Млечного Пути, которому суждено стать в будущем прекраснее, чем было до и после. 
     
      «Жертвоприношение Луне,
      Тебе, тебе одной. 
      Ибо мы, новые фараоны,
      Достойны дать тебе новое дыхание
      Теперь уже вечной Жизни. 
      Будь спокойна в своём материнском лоне,
      Сегодня». 
     Глава 4
      Читая сценарий фильма «Зеркало» Андрея Тарковского, где о сути смертного исхода человека и человечества сказано больше, чем может вместить в себя даже самый въедливый разум, я в который раз загнал свои мысли и страхи в самую святую святые собственного «Я», и дикий холодный пот прошиб огромные поры моего маленького тела. 
     
      Вот мой GEO (джео, гео, гейо) – кто он ЕСТЬ? Новый вид организмов, ходящих на двух ногах и сознающих власть свою и чужую, и боящийся чужой власти, и от того убегающий в те самые тёмные глубины своего сознания, из которых веет страхом смерти и пота? Или он – старая, отжившая своё материя, кровеносная, плотоядная, но ненавидящая свою уходящую роль, потому что не может дать новую жизнь то ли по халатности природы, а то ли ВС, ВР? Страх не иметь потомство – не сильнее ли это страха обыкновенного одиночества? Не об этом ли «говорил» Андрей Т. ? Нужно выйти из своей квартиры и поразмыслить всё от и до, тем более нужна очередная справка о состоянии моих доходов.  В трамвае хорошо думается, тем более о «Зеркале». 
     
      И я «летел» на трамвае №7, тринадцатый от переднего зеркала и второй – от заднего, полусонный, подмёрзший словно не к погоде пробившийся из земли мальчик-подснежник.  И чтобы мало-мальски согреться, я включил свой андронный коллайдер под более привычным названием «мозг», и мысли мои выливались как бронзовые слитки в нечто подобное сценарию, к философическому диалогу души моей и чего-то ещё более высокого и возвышенного.  О, Пресвятая Богородица, как же я старомоден среди всего этого нового антуража под названием ГОРОД. 
     
      Сценарий А. 
      GEO: Девочки, пора принять витаминчики и микстурчики (елейный мужской голос, похожий на голос обабившегося монаха).