Еще одна выстраданная смерть.  Почему люди всегда стремятся превратить траур в праздник? «Хоронили тещу, порвали два баяна» — гениальная поговорка, отлично отражает человеческую сущность.  Нечеловечную сущность.  Астральный каннибализм. 
     И кто придумал презентации? Веселье, пафос, лесть, поздравления от издателей и коллег по перу.  Бесцельная мука.  А может, я одна воспринимаю выход книги, как панихиду по героям? Не верю.  Разве можно писать, не породнившись с героями? Разве можно заканчивать роман без слез если не на глазах, то в душе? Ведь они ушли, растеклись черными буквами по страницам.  И уже не вернутся. 
     Эти беспокойные улицы никогда не угомоняться.  Четыре часа утра, а московские тротуары полны людей.  Как здорово лететь «под шафе» с опущенными стеклами и качать головой в такт Игги Попу! Терпкий вкус беззакония после приторности собственной вечеринки, где из каждого угла доносится твое имя.  «Кристина, вы сегодня великолепны.  Кристина, ваша книга прекрасна.  Кристина то, Кристина это».  Скучно. 
     
     Многим моя квартирка кажется неуютной.  Может, дело в отсутствии штор? Мне они не нужны.  Вешать на окна тряпки, стирать, гладить и никогда не задергивать — бесполезная трата времени.  Не люблю бесцельные предметы.  В моем жилище служить декором позволяется только статуэткам — маленьким фарфоровым душам. 
     Застучала по фаянсу вода, мелкие капли ударяются о поверхность ванны и отскакивают в лицо.  Немного пены, и запах жасмина разлетелся по всей квартире, нежный, яркий, «белый».  У запахов тоже есть цвета. 
     Пока ванная набирается можно разобрать почту.  Несколько писем от поклонников — разрисованные замысловатыми узорами и анкхами конверты, подписанные исключительно черной пастой — я их прочту позже.  Привет из налоговой инспекции, это подождет до завтра.  Огромный, увесистый конверт — неужели очередной юный гений просит подсобить с публикацией? Адрес отправителя: «Омск.  Куйбышева, 30».  Действительно, рукопись.  И письмо. 
     
     Доброго времени суток, Кристина. 
     Прошу простить за столь наглое вторжение в твою жизнь, но, возможно, это последнее письмо в МОЕЙ жизни.  Я уверен, ты поймешь и исполнишь мою просьбу, потому что иначе меня никогда не оставит груз невысказанности.  Не тебе ли знать, что это такое? Я мог бы стать твоим коллегой, только оказался намного глупее.  Ты защищена ярлыком "писатель-мистик", я же, поддавшись порыву поделиться терзающим знанием -- "желтыми стенами".  Знаю, о чем ты подумала, и спешу заверить, ты абсолютна права.  Куйбышева-30 -- психиатрическая клиника, куда меня заперли собственные родители.  Отсюда для меня нет выхода, но все, что таится в обитых войлоком комнатах, на этих страницах. 
     Ты держишь в руках не просто рассказы, продиктованные больным воображением, а подлинные причины изоляции людей, заглянувших за пределы понимания человеческой психики.  Я не претендую на авторство, наоборот, скрой мое имя и опубликуй истории как свою очередную книгу.  Возможно, многое тебе придется переписать, ведь я не литератор и с трудом связываю слова в предложения, как ты уже заметила, однако все рассказы записаны в моей памяти, и я переписываю их тебе со слов рассказчиков, не меняя ни буквы. 
     
     С уважением и надеждой Виталий К. 
     .