Примечание: в рассказе использованы реальные сатанинские заклинания! Убедительная просьба к читателям: не пытайтесь применить их на практике, последствия могут быть непредсказуемыми!
     
      Полевой командир боевиков Руслан Карбаев печально смотрел на кровавую полосу рассвета, которая появилась на небосклоне.  Пришло уже время совершать намаз, но молиться Руслану не хотелось, да и времени на это не было.  Разведка донесла, что всего лишь через два часа сюда придут отряды федералов, а это значит, что надо уходить.  Но куда? Куда? В горы? В Грузию? Всё закрыто! Жалкий отряд из полусотни отважных горцев всё равно погибнет в ужасной схватке.  Уже никто не поможет, ни лидер всемогущей «Аль-кайды», ни командиры других отрядов. 
      О, всемогущий Аллах! Почему же ты так жесток к бойцам джихада? Почему Ты не испепелишь поганые орды неверных своим карающим небесным огнём? Почему Ты не поразишь этих тварей своей сияющей молнией? Почему Ты позволяешь этим шакалам надругаться над верными Твоими слугами? О, Аллах, ты не прав!
      Руслан покачал головой и зашёл в палатку.  Минутное наваждение моментально растворилось.  Что это ещё такое? В глубине души Карбаев был атеистом.  Он никогда не верил в бога, несмотря на то, что бородатые старики с детства учили его жить по мудрым законам Корана.  Руслан усвоил с детских лет только одну мудрость: на Аллаха надейся, а верблюда привязывай.  Карбаев уже давно перестал надеяться на абстрактное существо, которое управляет миром, но верблюда продолжал держать на привязи. 
      Итак, хватит философствовать.  Пора действовать.  Отряд надо будет уводить в горы – туда федералы точно не рискнут сунуться.  Надо готовиться к отступлению, но сначала надо уничтожить пленных, чтобы русские шакалы не сильно радовались.  Обезображенные трупы братьев по крови перечеркнут успех любой операции. 
      - Ахмед! – рявкнул Руслан, и в палатку вбежал маленький пожилой человечек, одетый в камуфляж.  Он был полной противоположностью Карбаеву – огромному усатому моложавому здоровяку в чёрном берете.  Ахмед был мрачным жестоким дядькой с клочковатой бородой. 
      - Ахмед! – повторил Руслан.  – Сколько у нас пленных?
      - Трое – сквозь зубы процедил Ахмед. 
      - Кто?
      - Солдат, священник и журналист!
      - Приведи их всех к моей палатке.  Я предложу им сражаться вместе с нами, а тех, кто откажется, расстреляю. 
      Через десять минут весь отряд Карбаева выстроился полумесяцем возле палатки своего полевого командира.  Ахмед держал на мушке автомата троих пленников.  Из палатки вальяжно вышел сам Руслан.  В руках он держал пистолет.  От оружия веяло могильным холодом и смертью.  Карбаев подошёл к первому пленному – молоденькому солдату-срочнику, одетому в рваную одежду грязно-зелёного цвета.  В глазах парня застыли страх и ужас.  Так, так.  Всё понятно.  Он явно не хотел ехать на эту чеченскую бойню, но суровое командование отправило его на верную смерть.  Наверное, дома этого паренька ждут старая мама, которая не спит ночами, и любящая девушка, которая строчит по ночам ему длинные письма. 
      - Ты готов принять нашу святую веру и храбро сражаться во славу свободной Ичкерии? – спросил Карбаев.  Парень замешкался.  В его душе шла борьба, но всё-таки верность присяге взяла верх. 
      - Нет, – гордо ответил он. 
      Решил поиграть в героя, подумал Карбаев.  Что ж, поиграй, поиграй.  Побудь настоящим героем.  Только в фильмах герои смело умирают во славу родины, а потом долго живут в памяти благодарных потомков.  А настоящие герои умирают, как последние собаки и никто и никогда не узнает об их подвиге.  Карбаев вскинул пистолет и нажал на курок.  Раздался сухой треск пистолетного выстрела, и парень с маленькой аккуратной дыркой в голове беспомощно рухнул на каменистую землю. 
      - Господи, упокой его душу, - прошептал толстый бородатый мужик в обрывках чёрной рясы, осеняя себя крестным знамением.  Так, это священник, отец Евлампий.  Он поехал в Чечню, дабы принести «заблудшим овцам свет спасительного учения христова».  Но гордым ичкерским волкам христианская мораль пришлась не по вкусу.  Уже неделю избитый священник сидел в глубокой вонючей яме, но всё ещё был силён духом. 
      - Ну, а ты? – обратился к отцу Евлампию Руслан, - ты готов принять нашу веру и вступить в наш отряд?
      - Никогда! – зычным голосом пропыхтел священник.  – Никогда я не откажусь от веры в господа нашего Иисуса Христа! А вы все! Что вы встали! Опомнитесь и встаньте на путь истины! Бросьте оружие и…
      Сухой треск пистолетного выстрела прервал пламенную речь отца Евлампия.  Его грузная туша, облачённая в рваную грязную рясу, обрушилась на землю.  Руслан с отвращением посмотрел на труп.  Он всегда ненавидел людей, связанных с религией.  В советские времена говорили, что религия – это опиум для народа.  Карбаев был готов подписаться под каждым словом в этой фразе.  Слепая вера в несуществующую тварь по имени Бог превращает людей в безумцев, не способных трезво смотреть на жизнь.  Руслан уже много лет ни во что не верил.  Для него богом стал автомат Калашникова с магазином полным патронов.  Карбаев сражался здесь не за свою веру, а свою гордую кавказскую страну, захваченную русскими оккупантам.  Он понимал, что война рано или поздно будет проиграна, но какой-то внутренний голос упорно твердил ему: Руслан, ты должен сражаться! Совсем скоро знамя свободной Ичкерии взовьётся над миром…
      Оставался третий пленник – высокий бледный (явно больной!) мужчина лет тридцати, журналист.  Этот хренов папарацци попёрся в Чечню, чтобы нарыть сенсационный материал для своей газетёнки.  Но вместо публикации на первой полосе журналист чуть не получил пулю в лоб.  Однако кое-что Руслана всё-таки в нём настораживало: он никогда не слышал о газете, в которой был зарегистрирован этот репортёр.  К тому же, журналист вызывал у Карбаева личную неприязнь.  В его чёрных зловещих глазах крылось нечто страшное.  Казалось, что через очи репортёра на мир смотрит сам великий и ужасный Шайтан.  Да, Руслан никогда не верил в Аллаха, но почему-то ему казалось, что где-то в мире существует Шайтан.  Карбаев не мог объяснить этой странности.