Эмма Смит была женщиной легкого поведения.  Она была разведенной, но для того, чтобы вызывать у окружающих жалость, выдавала себя за несчастную вдову.  От неудачного брака у нее было двое детей – мальчик и девочка.  Однако они были ей в тягость и поэтому жили с отцом.  Муж, с тех пор как они расстались, на протяжении одиннадцати лет, не выплатил ей ни пенни на содержание, и Эмма вынуждена была стать "швеей" . 
     Эмме Смит было сорок пять.  Она была высокого роста, крепкого сложения, темноволосой и кареглазой.  Ее воинственный характер отразился не только в ее грубоватых чертах лица, но и в поведении.  Очень часто она участвовала в пьяных передрягах в городских кабаках.  Смит любила выпить, и редко когда ее можно было увидеть абсолютно трезвой. 
     В тот Пасхальный понедельник все было для нее обыденным.  Она покинула свою квартиру, когда уже стемнело, и отправилась в знакомый ей трактир на Брик-лайн, где собирались все ее приятельницы.  У трактира "Фраинг Пен" была нехорошая репутация.  Сюда приходили люди среднего достатка: гвардейцы, моряки, мелкие фермеры и мастеровые, – в общем, те, кто искали развлечений в компании таких женщин, как Эмма Смит. 
     ­- Смотри-ка, Эмма, похоже, тот симпатяга положил на тебя глаз, – толкнув подругу локтем, кивнула Мэри в сторону представительного мужчины, сидящего у самого дальнего столика. 
     Смит бросила взгляд и рассмеялась. 
     ­- Да что ты, Мэри.  Он не похож на тех, кто платит за особые услуги. 
     ­- Деньжата у него уж точно водятся. 
     ­- Не спорю, он выглядит обеспеченным, но это еще не значит, что он готов потратиться на меня. 
     ­- Ты только подмигни ему и увидишь, на что он способен. 
     ­- Ну, смотри, подружка. 
     Эмма посмотрела в сторону обсуждаемого субъекта, поймала его взгляд и кокетливо мигнула.  Она обрадовалась, когда тот кивнул ей, подзывая к своему столику. 
     ­- Вот видишь, душенька, я была права, – смеясь, бросила Мэри вслед отдаляющейся подруге. 
     Смит, улыбаясь, подошла к столику незнакомца и, усевшись напротив, попросила его угостить чем-нибудь.  Мужчина оказался на удивление щедрым, и Эмма загорелась в предвкушении более крупного заработка.  Однако время шло, а он все молчал – то ли не решался сказать, то ли ему и вовсе не хотелось интима.  Эта неуверенность больше всего раздражала Эмму.  Она хотела оставить его и искать другого клиента, как вдруг незнакомец поднялся из-за стола и протянул ей руку.  Смит вся засияла от радости – наконец, она дождалась своего момента.  Взяв мужчину под руку, она вышла с ним из трактира. 
     ­- Я живу тут неподалеку.  Пойдем ко мне или… – она вопросительно посмотрела на спутника. 
     Он, ничего не ответив, продолжал идти в известном ему направлении.  Подумав, что у нового знакомого есть какое-то необыкновенное предложение, Смит молча следовала за ним.  Ей было приятно идти по улице с видным мужчиной.  Она довольно улыбалась прохожим, поглядывавшим на них, и чувствовала себя очень важной персоной. 
     Была уже полночь, а они все еще не достигли места назначения.  Смит ни о чем не спрашивала незнакомца.  Ей было все равно, куда они идут, главное, что ей было хорошо.  Они свернули с Фаррант-стрит на Бурдетт-роад, и Смит заметила невдалеке свою соседку Маргарет Хэйс.  Эмма гордой походкой прошла мимо соседки и на ее приветствие ответила легким кивком. 
     "А Мэг говорила, что мной не может заинтересоваться ни один приличный мужчина.  Пускай сейчас кусает себе локти от зависти", – злорадно подумала Смит, и сердце ее преисполнилось чувством гордости. 
     Они прошлись до конца улицы, и неожиданно мужчина заявил, что тут им следует расстаться. 
     ­- Что это значит? Я думала, что мы идем к тебе. 
     ­- Я ничего такого не предлагал. 
     Эмма сильно рассердилась.  Расстроенная из-за неудачной ночи, она в пылу гнева наговорила незнакомцу оскорбительных слов.  Поток ее ругани был прерван пощечиной.  Женщина вскрикнула от неожиданности и отпрянула от незнакомца.  Застыла на мгновение в нерешительности и убежала прочь. 
     Эмма отправилась домой, зная, что после полуночи было сложно отыскать клиента.  Всю дорогу она бранила и упрекала себя.  Она была так занята самокритикой, что не заметила следовавших за ней трех парней.  Их присутствие обнаружилось, когда один из них преградил ей путь на углу Брик-лайн и Уэнтворв-стрит. 
     ­- Эй, дамочка, ты не оплатила свой должок. 
     ­- Что ты сказал? – изумилась она. 
     Она обернулась и заметила еще двоих приставал. 
     ­- Какой еще должок? – дерзко спросила Смит.  – Я ничего тебе не должна!
     ­- Как же? Разве ты не знаешь, что всякий прохожий должен платить нам? Эта наша улица. 
     ­- Ну, так берите деньги у тех, с кого можно что-нибудь взять.  У меня нет ни шиллинга. 
     ­- Правда, а откуда ты возвращаешься? Не поздновато ли для прогулки благородной дамочки? Ты мне зубы не заговаривай, гони деньжата! – он кивнул своим товарищам, и те схватили Эмми.  Они держали женщину до тех пор, пока их дружок не обшарил все ее карманы.  – Два шиллинга? – недовольно фыркнул парнишка.  – Ах ты, жалкая потаскушка! Это все, что ты можешь предложить нам?
     ­- Она, наверное, спрятала деньги в потайных карманах, – предположил один из парней. 
     Бандит хотел обыскать Эмму как следует, но та, пнув его ногой в пах и вырвавшись от двух других, перебежала дорогу.  Они бросились за ней и догнали у одного из переулков.