Ивану было приятно выступать в роли учителя: знающего, умного, способного просчитать развитие событий на много ходов вперед.  Совсем как в шахматной партии.  Таким запомнился ему Сергей Олегович Снегов – посланный судьбой SOS, сигнал о спасении. . . 
     - Сейчас наиглавнейшим для нас является вопрос конспирации, – заговорщическим тоном объявил Иван разливая по кружкам чай.  - Действовать станем по легенде.  Себя назовем… энтузиастами из для школьного краеведческого кружка.  И по домам ходим не просто так, а собираем экспонаты для музея.  Двигаем живую историю Заречинска в двадцать первый век!
     - Угу, - хмыкнул Голицын, жадно набивая рот бутербродами с колбасой.  – И все как обрадуются, и как поволокут из кладовок патефоны с самогонными аппаратами!
     - Жителям, конечно, на музей глубоко наплевать.  Но мы пообещаем покупать интересные экспонаты.  Вот, полюбуйтесь - Иван вытащил из кармана полученную в «Гекате» премию, – это те самые «тридцать серебряников», за которые я должен подготовить психолого-педагогическое обоснование на вашу тюрягу. 
     - Чего-то недорого мы стоим! – Голицын перестал жевать и возмущенно уставился на выданное Храмову скромное вознаграждение.  – Где это видано, чтобы за подставу двух человек платили всего три штуки!
     - А что вы хотели? Оптимизация образования! – в ответ рассмеялся Храмов.  – Один рубль за день заключения.  Мне сказали, что это очень хорошая цена.  На большее вы никак не потянете.  Пришлось брать, иначе на «выгодное дельце» быстро нашлись другие желающие.  А они-то наверняка доведут дело до нужного финала!
     Допив чай, серьезный Олег Вьюгин поставил на стол кружку и спросил Храмова совсем по-взрослому:
     - Вам, Иван Никитич, зачем за нас впрягаться? Сами понимаете, если что-то не заладится, то и вам достанется по полной программе! Может, лучше уйти в сторону и все пустить на самотек?
     - Пусть мой интерес пусть при мне и останется, - отшутился Храмов, не захотев выспренно говорить ни о человеческом достоинстве, ни о том, что три года назад его ломали и подставляли точно так же, как теперь их.  - Нам, главное, осмотреть все нежилые помещения, особенно подвалы.  Я слышал, такие дома специально готовят к пожарам, чтобы сгорели быстро и наверняка. 
     - А что жильцы? Неужто им все равно жить в собственном доме или становиться бомжами?
     - Людей в «их светлое будущее» никто и никогда не посвящает, - пояснил Храмов.  – А приходят в дом, к примеру, под видом уничтожения насекомых или травли крыс.  Специалисты у них умелые, устроят так, что комар носа не подточит.  На выбор – короткое замыкание или неисправное печное отопление, или самовоспламеняющийся состав.  Не случайно в Заречинске располагается химическая лаборатория Российского масштаба!
     - Значит, нас самих выводят… как крыс… - сжал кулаки Вьюгин.  - Чем они лучше фашистов?
     - Или как тараканов, на выбор! – тут же схохмил Арсений, с удовольствием приканчивая последний бутерброд.  – Я-то голову ломаю, почему во всем районе тараканы исчезли.  А они, как корабельные крысы, бегут отсюда, пока не поздно.  Эволюция и естественный отбор великая вещь! С дедушкой Дарвиным не поспоришь. 
     - Давайте не будем вдаваться в философские дебаты, а лучше подготовимся к делу, - Иван вытащил из тумбочки фонарик, диктофон и пленочную «мыльницу».  – Я понимаю, что техника – старье и никуда не годится.  Но это лучше, чем довольствоваться одними ощущениями.  По крайней мере, с их помощью сможем насобирать вещдоки.  Поэтому все увиденное и услышанное будем фиксировать на пленки, а после каждый вечер составлять подробный письменный отчет. 
     - Круто! – Арсений восторженно посмотрел на нехитрое журналистское снаряжение.  – Еще надо пустые пакеты взять и хирургические перчатки.  Чтобы улики в них собирать.  Я это по телику в сериале «Millenium» видел. 
     - Еще в «Секретных материалах», Фокс Малдер с агентом Скалли, - охотно поддержал товарища Вьюгин.  – Они там и не такие заговоры разоблачали! В Штатах куда не плюнь, везде правительство замешано. 
     - Истина где-то рядом! – Арсений торжественно посмотрел на Храмова.  – Мы готовы к борьбе с мировым злом!
     «Сущие дети! Куда я их втягиваю и зачем?» – печально подумал Иван, наблюдая, как подростки сводят все его усилия подстраховаться от готовящейся подставы к забавному приключению.  Тут жизнь и судьба на волоске висят, а они задумали изображать киношных ФБРовских агентов! Да стоит «добрым дядям» узнать об их планах, как их личный Апокалипсис наступит немедленно.  Ничего они не соберут, ничего не докажут, а без следа сгинут в ближайшем лесу, как будто их никогда и не было на этом свете. . . 
     Впрочем, Иван рассчитывал совсем на другое.  В глубине сердца он надеялся, что их расследование остановит раскручивающийся маховик «подставы» детей, снимет нелепые обвинения в поджигании ими частных домов.  На крайний случай оставался и еще один козырь: пойти на сделку с Заваляевым.  Тараканыч, пользуясь своими комсомольскими связями, серьезно крышевался кем-то из высокопоставленных Пермских чиновников.  Ведь бурная комсомольская юность была практически у всех теперешних управленцев.  Оттого и его «Чрезвычайная Пермь» была такая злая и зубастая, не боялась не только открыто критиковать сильных мира сего, но и откровенно поливать их грязью. 
     
     ***
     Очередной мишенью возможного поджога Храмов определил увязшую посреди запущенного сада дачу мецената и масона Сереброва - «дедушки пермского прогресса», учредителя общества слепых, организатора бесплатных столовых и устроителя детских оздоровительных колоний.  Впрочем, про него ходили довольно темные истории, о которых официальные историки предпочитали умалчивать.  Но тот факт, что из колоний бесследно пропадали дети, наводил на печальные мысли.  Однако, даже пришедшие к власти большевики, дедушкин дом сохранили.  В благодарность за посеянное им «разумное, доброе, вечное». 
     - Эта дача наверняка будет следующей.  Смотрите, коттеджи уже со всех сторон подступили! И место у него выгодное, с высокого берега нависает над рекой.  Из окон вид открывается фантастический – раскинувшиеся на десятки километров камские берега.  Простор, свобода, полет, - Иван с удовольствием вдохнул сентябрьского воздуха, пьянящего от опадавшей листвы.  – Потому его обязательно сожгут.  Пренепременно!
     - Щас! - выказал сомнение Арсений Голицын.  - Да в этой даче раньше дом пионеров был, а теперь уже лет сорок мамаша заведующей районо живет!
     - Самохваловой? - переспросил Иван.  – Видел ее один раз.  Учителей с началом школьного года поздравляла.  Не человек, а монитор на ходулях…
     - И мамаша у нее такая же, - подтвердил Голицын.  - Лет двадцать назад у нас в школе директрисой была.