Тебе только приснился сон.  И я стану считать, что ничего не было.  Мы просто потанцевали, а затем вместе выпили по чашечке кофе!
     
     
     Глава 15.  Причащение тьмой
     
     Девятиклассники Арсений Голицын и Олег Вьюгин не долго горевали, оставшись сидеть «взаперти» по своим квартирам.  Воспользовавшись тем, что родители отбыли «на дачу» сторожить от бомжей дозревающую картошку, подростки прикупили кейс легкого пива, соленых сухариков и решили не спать всю ночь, а вдоволь наслушаться «Тараканов». 
     Раздолбанный двухкассетный Panasonic, лет семь назад выигранный отцом Арсения по конкурсу сигаретных пачек, добросовестно выдавливал из динамиков положенные децибелы, отчего разговор между друзьями складывался скорее из перекрикиваний.  И, несмотря на поздний час, из магнитофона душераздирающе неслось на весь дом:
     Они и мы, мы и они.  Зачем нам тюрьмы? -
     Мы строим их вокруг себя!
     Промыв мозгов, ложь и предрассудки -
     Бывают крепче, чем бетонная стена!
     - Прикольные все-таки чуваки, эти «Тараканы»! - Арсений допил пиво и, копируя как-то увиденное в фильме, демонстративно скомкал в руке пустую алюминиевую банку.  - Олежа, давай перемотай-ка песню назад!
     Вьюгин согласно кивнул головой, и из динамиков вновь рвануло суровым панковским отчаянием:
     Что если он не такой как ты -
     Разве это повод для начала войны?
     И если ты не такой как я -
     Разве это причина ненавидеть меня?
     - Это ж надо так петь! – Олег блаженно развалился в кресле и отстукивал рукой такт.  - Реальные тексты…
     - А у нас в классе предпочитают дебилов и педиков слушать! – усмехнулся Голицын.  – Прикинь, Олежа, если после школы у нас полкласса «голубями» окажется! Во, блин, везуха, с ними учиться.  Потом стыдно будет внукам выпускной альбом показать! А учителя парят: «Не выпендривайтесь! Будьте как все!»
     - Лажа! – Вьюгин допил пиво и раздраженно кинул на пол банку.  - Кругом вранье!
     - Согласен, отстой полный! – поддержал товарища Арсений.  - Зато у наших «голубей» свои маленькие унитазные радости.  А плюс к этому примерное поведение и всеобщий пример. 
     А из магнитофона, завывая, неслось:
     Слишком много ненависти
     Подумай об этом!
     Никто не ищет друзей, каждый ищет врага…
     Я также часто взрываюсь от злости
     Но не могу понять одного…
     - Вот и я не въеду, чего они в этих фанерщиках находят? Неужели им нисколько не хочется думать? – возмущался Вьюгин, пьянея.  – Ну, клипы смотреть красиво.  Девушки там стройные…
     - У наших тоже мозги по самую жопу отсохли, как у этих MTVишных куриц! Пойми, зависать на попсе можно будучи исключительным дебилом! – Голицын подцепил пальцем кольцо на банке, пиво тут же зашипело и весело поползло вверх ароматной пеной.  - Блин, ну как же я тащусь с «Тараканов»!
     - Цепляет, - согласно кивнул Вьюгин.  – Сейчас поставлю альбом «Страх и ненависть», там вообще полный улет!
     Олег взял со стола кассету, аккуратно вставил ее в магнитофонную деку и торжественно нажал на «play».  Заезженная пленка утробно поворчала, но очень скоро комната вновь заполнилась нарастающими ритмами, сдобренными проникновенными «тараканьими» голосами:
     - Скажи, зачем мы здесь? И как нас занесло
     В столь неуютные места, где не тепло и не светло. 
     - Зачем я буду врать тебе, скажу:
     «Здесь просто нету мест для нас!
     Так было прежде, будет позже и только так сейчас!»
     Я ХОЧУ ВАЛИТЬ
     В ТЕ КРАЯ, ГДЕ МОЖНО ЖИТЬ…
     Я ХОЧУ СВАЛИТЬ
     ПРОЧЬ ИЗ ЭТИХ МЕСТ!
     - Жесть! - Голицын, словно прощаясь, пожал товарищу руку.  – Знаешь, Олежа, чтобы выжить, надо ко всему относиться, как чугунная батарея.  Потому что ей все пох…
     В дверь сначала постучали, а потом и вовсе стали безостановочно барабанить, так, что под ударами она заходила ходуном. 
     - Соседи, - успокаивающе махнул рукой Арсений, - хрен с ним, сделай потише. 
     Но, несмотря на то, что звук почти полностью убрали, стук в двери не прекратился, а на лестничной площадке послышались громкое и злое многоголосье. 
     - Черт, наши добрые соседи привели участкового! – Арсений выругался и направился к дверям.  – Щас извинюсь…
     - Арсик, постой! – тревожно крикнул во след Вьюгин.  – Помнишь, Храмов говорил ни при каких обстоятельствах двери никому не открывать! И даже в школу пока не ходить!
     - Да они же двери снесут! – отмахнулся Голицын.  - Потом родаки меня сами в землю зароют!
     - Послушай, второй этаж, внизу мягкая клумба.  Давай, дадим деру, а? - Вьюгин подошел к другу и взял его за руку.  – Ну, сломают двери, а вместо нас, тут ночевал лысый фуфел!
     - Брось, Олежа, отбрехаемся!
     Голицын высокомерно скривился и стал открывать дверь.  Замок как назло заело, и Арсений переживал, как бы товарищ не подумал, что у него от испуга дрожат руки. 
     - Если хочешь, иди на балкон… Оттуда и поприкалываешься, как я их по полной грузить стану!
     Через балконный проем, спрятавшись за густой пеленой штор, Олег видел, как в квартиру ворвалась разношерстная толпа, и как толстозадый участковый Лаптев размашисто бил упиравшегося подростка дубинкой по голове. 
     - Проверьте кухню, ванну и эту, ну как там ее, сральню! – закричал участковый, срываясь на фальцет.  – Еще вон, балкон открытый!
     Вьюгину было страшно за себя, обидно за товарища и стыдно, что он трусливо прячется на балконе, когда Арсения безжалостно избивают.  Он хотел внезапно выскочить и броситься на них с кулаками, хотя бы раз ударить по раскрасневшейся толстой роже участкового.  Но внутренний голос говорил, что это не выход.  И его отчаянный бросок только все усложнит и испортит для них обоих. 
     Теперь, чтобы выручить друга, надо спешить к Храмову.  Единственному учителю, которому они доверяли.  Иван Никитич не растеряется, найдет верное решение и выручит друга! Тем более, что ничего страшного они не сделали.  Подумаешь, громко музыку слушали…
     «Черт, мы же еще пиво пили! Теперь Арсика точно на учет поставят! - Вьюгин посмотрел на пивной кейс, предательски выглядывающий из под стола.  – Держись, Арсик, помощь уже идет! Мы с тобой обязательно прорвемся…»
     Не дожидаясь, пока его найдут и скрутят пришедшие с Лаптем дружинники, Олег перекрестился и прыгнул с балкона в густую и непроглядную осеннюю ночь. 
     
     ***
     Варвара несказанно обрадовалась, когда унылым воскресным вечером позвонила ее колдовская наставница Ирина Затеева.  И не просто позвонила, а предложила расслабиться и посидеть в кабаке.  Да ни в каком-нибудь завалящем, вроде того, куда они ходили с Иваном.  Ирина предложила столик в «Чертовом колесе», самом лучшем ресторане Заречинска. 
     Особую популярность среди женщин «Чертово колесо» снискала слава «мужского места».  Выходными вечерами здесь по обыкновению отдыхали все мало-мальски богатые предприниматели района.  Потому что была хорошая кухня, живая музыка, стриптиз с красивыми девочками не пэтэушной внешности.  А фэйс-контроль ограждал отдыхающих от общения с залетным бакланьем.  Да и подвыпивших клиентов здесь никто не шмонал и не избивал.  Их очень вежливо грузили в такси и развозили по домам.  Причем за счет заведения. 
     Такой невероятный для Заречинска сервис объяснялся тем, что «Чертово колесо» принадлежало местной братве, и обязательные кутежи бизнесменов были чем-то вроде легализованного рэкета.  Впрочем, пьянствовать, кутить или снимать девочек никто никого не принуждал.  Для хороших семьянинов и заботливых отцов в утренние часы здесь работало шикарное детское кафе с шоу-программой клоунов и разнообразными аттракционами.  И оплачиваемым входом в размере десяти баксов «с носа». 
     - Никогда здесь не была! – Варвара с любопытством оглядывалась по сторонам, жадно выхватывая взглядом мало-мальски приличных мужчин.  – Наверно, не просто заказать столик на выходной?
     - Если есть связи, то просто, - Ирина неторопливо пила свежевыжатый грейпфрутовый сок.  - Кстати, ты ужинала? Здесь готовят весьма недурно.  Кухня не хуже, чем в столичных ресторанах. 
     - Я не ужинаю! – возбужденно ответила Варвара и демонстративно провела ладонью по плоскому животу.  - Боюсь растолстеть и превратиться в такую же корову! – Девушка кивнула на полную, увешанную золотыми украшениями блондинку в черном облегающем платье. 
     - По-моему, тебе это совсем не грозит! – Ирина заулыбалась, и мягкая полутьма зала как-то особенно подчеркнула жемчужную белизну ее ровных зубов.  Изящным движением она взяла со столика меню.  – Тогда закажем вино.  Давай возьмем шабли.  Легкое, освежающее, с тонким запахом луговых опят и лесных фиалок…
     Затеевой вспомнилась старая Матрена с забытого хутора из-под «черной грязи», которая перед смертью насильно передала ей свой колдовской дар.