Заваляев ценил Полину и очень сокрушался, что девица хрестоматийно глупа, потому что о лучшем заме мечтать было просто невозможно.  Впрочем, идею с карьерным продвижением Полины он не оставлял, злорадно представляя, какую придется платить цену строптивым журналистам за возможность спокойно существовать в редакции. 
     «Хорошая девка.  Дотошная и упертая.  Пожалуй, тупость даже на руку, – привычно смаковал Заваляев.  - Кроме того, что никак не может совладать со своим передком, так она еще и о замужестве мечтает.  А у нас почти все мужичье холостое! Вот тебе и внутренняя цензура, вот тебе и массовый террор!»
     - Лапушка, - с необычайной теплотой в голосе обратился главный редактор к потупившей глаза секретарше, - принеси передовицу.  Ее только что по моему приказу переверстали.  И вот еще, как придет человек… да нет, пожалуй, ничего не надо.  Ступай, милая, принеси распечатку!
     
     ***
     К большому сожалению Заваляева представителем важной персоны оказался разговаривающий фальцетом хлыщ.  Правда, в дорогом костюме. 
     «Какая же все-таки сволочуга этот Денисов… Это ж надо так изощренно продемонстрировать мое место! – раздосадовано подумал Петр Тарасович.  - Прогнать бы этого представителя в шею, да чтоб пинками под многострадальный зад!»
     - Виталий Звенигородский, - жеманно представился помощник большого человека и с нескрываемым отвращением оглядел кабинет главного редактора.  – Тесновато у вас.  И в кабинете даже кондишена нет…
     - Делайте скидку на мое пролетарское происхождение, - учтиво развел руками Заваляев, принимаясь разыгрывать из себя простака.  – Мы людишки простецкие, так что не обессудьте!
     - Статья готова? – Звенигородский решил пропустить ненужные объяснения и сразу перешел к делу. 
     - Еще как готова! – отрапортовал Заваляев и протянул лист формата А-3 с распечатанной на цветном принтере передовицей. 
     Виталий взял статью и, брезгливо смерив взглядом стул, присел на самый краешек, по-танцорски, раздвинув ноги.  Читал он быстро и, судя по менявшемуся выражению лица, текстом был весьма доволен. 
     - Хорошо, - визгливо заметил Виталий, возвращая редактору лист.  – Мы статью утверждаем. 
     - Как? Даже без правки? – наигранно удивился Заваляев.  – Это большая честь и высокая оценка…
     - Возьмите деньги, - Звенигородский бесцеремонно перебил эмоциональною речь главного редактора и выложил на стол перехваченные банковской резинкой купюры.  – Здесь шестьдесят тысяч рублей. 
     - Но этого мало! – Заваляев возмущенно замахал руками.  – Это же передовица! Полноцвет! А фотографии какие? Читатели станут смотреть, так не налюбуются! Шестьдесят тысяч несерьезные деньги за такую красоту! Звони шефу и скажи, что за такую сумму я готов только о нем писать!
     Виталий поморщил нос, но продолжил невозмутимым и конструктивным тоном:
     - Сколько хочешь?
     - Как минимум удвоения! – гаркнул Заваляев, обрызгивая представителя слюной. 
     - О такой сумме не может быть и речи, - спокойно заметил Виталий, вытирая лицо неизвестно как возникшей в его руках одноразовой гигиенической салфеткой.  – Шестьдесят тысяч за каждую статью в течение двух месяцев – совсем неплохо.  Учитывая, что деньги пойдут «черным налом».  Так что предлагаю еще раз хорошенько обо всем подумать.  В противном случае мы будем вынуждены отказаться от услуг вашей газеты и подыскать для себя другого информационного партнера.  Впрочем… учитывая особые обстоятельства… мы готовы несколько увеличить наш бюджет. 
     - На сколько? – С готовностью откликнулся на предложение Заваляев. 
     - На двадцать тысяч.  - Виталий выложил на стол еще одну заранее приготовленную стопку банкнот.  – Это исключительно благодаря тому, что пишущим эти статьи журналистом является Иван Храмов. 
     - Накинь еще одну, чтобы «очко» получилось! – подмигнул Заваляев, произнося слово «очко» с особым чувством. 
     - Что получилось? – растерянно переспросил Виталий, но тысячу выложил.  Автоматически. 
     - Вот и ладушки! – Заваляев оживленно сгреб деньги, отправляя их прямиком себе в карман.  – Нам, как говорится, хоть ладаном дымить, лишь бы деньгу добыть!
     Не реагируя на шутку, Звенигородский встал и бросил на стол смятую салфетку. 
     - Расчет будем проводить по каждому номеру, с предварительным ознакомлением. 
     - Милости просим! – во весь рот улыбнулся Заваляев.  – Вы же понимаете, мысли о разумном, добром и вечном приходят исключительно вместе с деньгами.  Особенно, если эти высоконравственные ценности кого-то по уши опускают в дерьмо!
     
     ***
     После удачно обставленного дела Петр Тарасович решил сходить в клуб «Мефисто» и отдохнуть душой и телом в зале игровых автоматов.  К тому же была среда, день недели, в который Иуда продал Христа за тридцать серебряников.  Посему календарь благоволил ко всяким денежным сделкам, махинациям и, разумеется, азартным играм. 
     По суеверной привычке Заваляев всегда выбирал игру «LUCKY DRINK», который хоть и переводится как «счастливый запой», но среди игроков упорно называлась «ЧЕРТИ». 
     Кроме того, что игра нравилась главному редактору по своему оформлению, выигрывать деньги Заваляеву получалось только на «чертях».  Да и сама фабула «LUCKY DRINK» его необыкновенно вдохновляла.  Итак, в предвкушении приятного вечера, наполненного азартом, выпивкой и вежливыми девушками на побегушках, Петр Тарасович с журналисткой дотошностью смаковал сюжет любимой игры. 
     «Когда напиваешься в хлам, то в каждой рюмке может открыться истина! Пусть себе гадает неудачник, в чем же скрыта истина.  Ты знаешь наверняка, что истина в том, чтобы самому черту бороду припечатать, да так его заарапить, так замазать глаза, чтобы после у него корчилась рожа, а у тебя лопались от лавэ карманы!»
     Неожиданно Заваляев поймал себя на мысли, что стал думать на языке уголовников, почти на фене, а главный редактор, которому, быть может, посчастливится ручкаться с самим Денисовым, должен мыслить пристойно и интеллигентно.  Еще почему-то вспомнился чертов Евтушенко, с его зловещим стишком «Интеллигенция поет блатные песни».  Видать, комсомольский страж действительно проник в кровь и умрет только вместе с ним. 
     «Да! С чего, собственно, началась игра? – Заваляев постарался выдавить из головы дурные мысли.  – Ага, дело было так.  Бармен незаметно потягивал пивко прямо за стойкой и мечтал о собственном питейном заведении, полном богатых клиентов и шикарных шлюх.  Очень неплохо! Не удивительно, что он не заметил, что даже его клиенты - жалкие выпивохи – давно разошлись по домам.  Да и нахрена они сдались, если расклад сулит тебе выгоду? Продолжай надираться и лови момент!»
     За долгую и непростую жизнь, которая помотала его и по комсомольской и по чиновничьей работе, главный редактор убедился в трех вещах.  Первое, что жизнь - не игра.  Второе, что все написанные классиками истины - говно.  Третье, кто об этом не додумался, тому по жизни суждено ходить с говном вместо мозгов.  Однако, что там, с нашей игрой?. . 
     «Когда тебе мерещатся бесы, то настоящий черт обязательно подкидывает тебе бонус.  Знай угадывай, что загадал черт и где спрятал приз! Неудачники сгорают в пламени, а счастливчики с иголочки одеты, при деньгах и при красивой шлюхе! Вот что значит, когда черт помог и жизнь удалась! Это тебе не какая-нибудь «баба пиковая» с ее недоделанными тремя картами!»
     Запыхавшись и неуклюже шагая по тротуару, Петр Тарасович не забывал мечтательно разглядывать идущих на встречу симпатичных женщин.  А одну проходящую мимо расфуфыренную блондинку даже озорно похлопал по заднице.  Женщина взвизгнула, шарахнулась в сторону, но, посмотрев на Заваляева, ничего не сказала, только брезгливо поморщилась и поспешила уйти прочь. 
     «Сейчас, наверно, тебя с удовольствием пользует десяток-другой кобелей, а посмотрел бы на тебя, красивую, лет так через двадцать! – обиженно подумал Заваляев, и закурил сигарету.