Она отлично знала все свои эрогенные зоны и могла сказать наверняка: там, где он искал - их не было. 
     Могла бы, но не сказала.  Анни полагала - первое правило удачного брака – забудь слово «демократия».  И если бы кто–то спросил ее мнение, она бы ответила, что это вообще неправильное слово.  Изначально неправильное. 
      Еще в каменном веке, когда люди сбивались в стаю, (или как это называется?) то все в этой стае, подчинялись вожаку.  Тому, кто сильнее.  Что было бы, если б каждый решил действовать по-своему? Ха. 
     Она чуть было не усмехнулась, однако быстро сообразила, что сейчас довольно неподходящий момент. 
     Мужчины – ранимые существа, так писали в глянцевых журналах, которые она иногда покупала.  Подождав предварительно пока их коснется уценка. 
     Ранимые и обидчивые.  Она не хотела ни обижать, ни ранить мужа.  К тому же за это можно было поплатиться.  Получить на орехи. 
     Почему в журналах не писали ни про наказания, ни про орехи? (Если орехи эти, не участвовали в сложной композиции, не аппетитного на вид салата, которому никогда не было суждено воплотиться в реальности. ) Ответ на этот вопрос был прост.  Да потому что, господа и дамы, смотреть выше: пункт первый, правило первое. 
      Он был ее мужем, и если он наказывал ее, значит, она заслужила наказание.  Анни знала это так же хорошо, как и то, какое выражение придать лицу в нужный момент. 
     Каждая хорошая жена должна знать это.  Не так ли?
     Она посмотрела на мужа.  Его лицо раскраснелось, глаза были пустыми и отрешенными.  Это был один из тех моментов, когда поддерживать определенный такт, становиться, на время, целью жизни мужчины. 
     Ей нравилось это его выражение.  Когда оно появлялось на его лице, Анни знала, что это редкий случай, когда он всецело находиться в ее власти. 
     Его дыхание участилось, лицо стало краснее.  «Еще немного, - подумала она – и его можно будет поставить на перекрестке – тогда машины будут останавливаться». 
     В этот раз удержаться было сложнее, предательский смешок все же вырвался из ее рта. 
     Муж не среагировал, и Анни было подумала, что все обойдется.  Правдивый ответ на вопрос: «Что такого смешного?» вряд ли принес бы ему много радости. 
     Прошло несколько секунд, и он замер, Анни поняла, что, стараясь разгадать, слышал ли он, просто лежит без движения, глядя ему в лицо. 
     Она спохватилась и испустила стон. 
     Довольно природно. 
     «Молодец Анни», - похвалила она себя. 
     Это подействовало. 
     
     Они лежали в постели.  Молча.  Он не любил, после секса, чесать языком.  Да, именно так он и сказал ей однажды:
      - Вас, женщин, хлебом не корми, дай только языком почесать, напоследок.  Мне иногда кажется, что лесбиянками становятся только для того, что бы опосля как следует потрепаться. 
     Поэтому они лежали молча.  Анни вслушивалась в его дыхание, сейчас есть время полежать, пока оно не станет ровным.  Потом она пойдет, что ни будь приготовит.  Его всегда тянет поесть, после. 
     Она повернула голову и обнаружила, что муж наблюдает за ней.  Все же слышал?
     Хватит – належалась. 
     - Хочешь перекусить?
     Он медленно кивнул, не отрывая от нее глаз. 
     Опасность – сработал, бесполезный, сигнал тревоги в ее голове.  Бесполезный, по одной причине – «чему быть, того не миновать». 
      Это была одна из любимых присказок ее мужа и факты, чаще всего, подтверждали ее справедливость. 
     Анни любила мужа.  Насколько она вообще умела любить.  Но с ним, она часто чувствовала себя так, словно идет по минному полю, или тонкому льду, покрытому к тому же паутиной трещин. 
     Она встала, накинула халат и вышла на кухню.  Было приятно чувствовать босыми ногами холодный пол. 
     Достав из холодильника вчерашние макароны с мясом, она замерла, спиной ощутив на себе взгляд.  Он был тяжелым как свинцовая гиря.  Ладно – сама напросилась. 
     Только не по лицу. 
     Ей так не нравилось ловить на себе сочувствующие взгляды соседей.  Ее раздражало это сочувствие.  Что они могли знать? Не ужели сами были непогрешимы, никогда не выясняли отношения?
     - В чем дело, милый? – Она отлично знала В ЧЕМ дело, но таковы уж были правила игры.  В каком-то роде прелюдия. 
     - Ты увидела что-то смешное? – Этот вкрадчивый тон, она знала отлично.  Как и то, что последует далее. 
     Будь ее воля, она покончила бы с этим быстрее.  Но воля была не ее. 
     - Я не понимаю, о чем ты говоришь?. .