Лара никогда не любила цветы.  Ее удивлял этот странный обычай – дарить цветы.  Нет – нет, тут и близко не было никаких феминистских заморочек, на тему: « Это же мертвые половые органы растений…», и.  т.  п.  Ничего такого.  (Эти дурехи могли дальше выглядеть, как мужики, и жечь свои лифчики, если им так нравилось - она не намеревалась примыкать к их рядам. ) Просто она не понимала цветов.  Вот и все. 
     Этот ее пунктик, помнили все знакомые.  И, конечно, он, должен был это знать.  Лара ведь не раз об этом говорила.  Не так ли? Ну конечно, она просто не могла об этом не говорить – они вместе со Стасом уже не первый день.  (Год и семь месяцев, если быть точнее. )
      И вот теперь, она держала эту розу, двумя пальцами, за стебель, бутоном вниз, словно грязную тряпку, или труп животного.  На лице ее смешалось недоумение и отвращение. 
      Да, допустим, у нее были некоторые проблемы, о которых Стас не мог не знать, но она изо всех сил пыталась с ними справляться. 
      Она пила эти мерзкие таблетки.  (Можешь запить их целым галлоном воды, во рту все равно останется гадкое послевкусие, словно лизнул грязный носок. ) Она неизменно посещала психолога.  Хоть по ее мнению, тот и был недалеким мудаком, тянущим ее деньги. 
     И все это делалось, и терпелось только ради Стаса.  А что она получила взамен? Лара открыла шкафчик под раковиной, и, все так же держа цветок, воткнула его в темные недра мусорного ведра.  Ствол у розы был длинный, он так и остался торчать наружу, напоминая скорбное надгробие самому себе. 
     Вот так. 
     Эта композиция нравилась ей гораздо больше. 
      Стас… неужели он никогда не слушал ее? Ему было наплевать на то, что она говорила? Или может быть, он оставил эту розу на столике у кровати по какой-то другой причине?
      Если порыться в памяти, если действительно хорошенько призадуматься… последние несколько недель он вел себя странно.  Позавчера, например, он снова назвал ее «Ларисой».  Неужели он не знал, как ее это выводило.  И еще, носки.  Он снова начал оставлять свои грязные носки у кровати.  Неужели, сняв их, так сложно было донести до корзины с грязным бельем. 
     Она все делала ради него… Правда, в последнее время, она прекратила пить таблетки… Ну так, в любом лечении нужно делать перерывы, не так ли?
     Господи! Ей показалось, что кто-то внезапно нажал на включатель, и свет вспыхнул в ее сознании, осветив все недавние события.  Все что она скрывала от себя самой. 
      Последнее время он все чаще задерживался на работе.  Иногда работал даже в выходные. 
     РАБОТАЛ? – Она горько усмехнулась. 
      В каком-то журнале, Лара читала, что мужики иногда поступают так – когда бояться сцен расставания (а Стас по ее мнению, никогда не отличался особой смелостью).  Они нарочно выводят из себя своих девушек, такими вот мелочами, заставляя тех, самим прийти к выводу, будто они не созданы друг для друга.  Как же это низко!!! Ее руки сжались в кулаки, теперь она больше не сомневалась в своих догадках.  У него, наверное, и запасной вариант иметься.  РАБОТАЕТ – знаю я, над ЧЕМ он работает.  Так, значит.  Интересно было бы взглянуть на эту суку.  Какая она из себя.  Рыжая?
      Почему-то Ларе казалось, что она непременно должна быть рыжей.  Ее внутреннему взору представилась картина – вот стоит стройная, высокая, рыжеволосая девушка, в голубом сарафане – а сарафанчик то, не по годам, с каким-то исступленным злорадством подумала она.  И Стас тут как тут, он подходит, обнимает ее, и они смеются.  Над ней, наверное. 
      Ну что ж, это мы еще поглядим, кто кого. 
      Она, взяв кое-что из ящика стола, пошла в комнату, и принялась собирать чемоданы.  На часах было без четверти пять.  Это значит, он скоро будет. 
     Нож для резки мяса, мягко поблескивал на полу, недалеко, так, что б, когда он понадобиться, не пришлось за ним тянуться. 
      В такие моменты, она просто ненавидела мужиков.  Ну что же они все с ней делают! Теперь снова придется пережить этот кошмар.  А потом еще где-то месяц без сна, от этого мерзкого, хлюпающего звука, с каким нож, входит в человеческое тело. 
     Хотя, последнее время, разрывы переносились ею все легче.  Ко всему можно привыкнуть…Самое обидное, что никто не желал сознаваться (после Толика, конечно, ее первого – тот был застигнут врасплох).  Все они делали, такие круглые глаза – мол, о чем ты говоришь, как ты могла подумать… Я вообще не знаком ни с одной рыжей девушкой…
      Ну почему ей так не везет с парнями? Может, она проклята.  За что ей все это? Стоит ли вообще начинать новые отношения? В конце концов, это уже шестой ее роман заканчивается так плачевно. 
      Ладно, хватит себя жалеть.  Над этим она подумает позже. 
     Сейчас ей есть чем заняться. 
     
      21. 03. 08
     .