– Голос врача звучал устало и раздраженно. 
     - Что с ней?
     - Шок в первую очередь. 
     - Признаки изнасилования?
     Врач кашлянул. 
     – Ее доставила скорая.  Скорую вызвала мать по поводу бытовой травмы. 
     А по факту? Вы не посмотрели?
     Я, знаете ли, двадцать лет работаю, - сердито ответствовал врач.  – Бытовые травмы от криминальных умею отличать.  Приходил участковый.  Я ему сказал, что признаки изнасилования налицо.  А еще – следы душения.  Он пошел мать допрашивать. 
     - Зафиксируйте все, как положено, - перебил Латышев.  - И самым тщательным образом.  Дело очень серьезное. 
     - Вы не командуйте! – огрызнулся врач.  – Без вас не догадаюсь. 
     - Когда можно будет с ней поговорить?
     - Понятия не имею.  Состояние весьма неудовлетворительное. 
     - Ладно.  Очень прошу, если она очнется, позвоните.  Запишите мой телефон…
     Положив трубку, Латышев связался с Фоминым. 
     - Что у тебя? – откликнулся генерал. 
     - Кажется, мы вышли на компьютерного спеца, работавшего на Патрикеева. 
     - Да? Так быстро? – Генерал оживился.  – И где же он?
     - Закопан в землю где-то за городом.  Разрешите зайти и доложить?
     - Немедленно!. . . 
     7. 
     Выслушав доклад Латышева, Фомин покатал по столещнице карандаш, наконец спросил:
     - Что думаешь делать?
     - Искать подругу Воронцовой и колоть насчет убийства Сергея Воронцова.  Искать саму Воронцову.  Теперь-то она, думаю, даст показания. 
     - Где собираешься искать?
     - Она, наверняка, скрывается у кого-то из знакомых.  Отработаем по связям… Далее: зафиксировать следы изнасилования дочери.  Дочь допросить, когда придет в себя.  Патрикеева и его братков трогать пока рано. 
     - Подготовь задание, чтоб их взяли под наблюдение. 
     - Раньше, чем с завтрашнего дня, не получится. 
     - Знаю.  И обеспечь прослушивание телефонов.  Надо бы проинформировать наших коллег. 
     - Давайте чуть повременим.  У нас ведь, кроме письма Воронцовой и домыслов, пока никаких доказательств.  Девочка говорить не может.  А тут набегут, начнется суета…
     Фомин кивнул. 
     - Согласен.  Денек попридержим.  Но ты разворачивайся.  Замалчивать долго нельзя.  Потом, в случае чего, головы поснимают…
     Из своего кабинета Латышев позвонил в Центральное райуправление. 
     – Егорыч? Это я.  Патрикеева знаешь?. .  Да уж не тебе он одному плешь проел! Собери своих сыщиков.  Я сейчас приеду, дело есть… Понимаю, что работают.  А я их что, водки выпить приглашаю?! Всё, действуй…
     Совещание в Центральном РУВД длилось около получаса.  А когда оно закончилось, один из присутствовавших на нем не спеша вышел из здания и, будто прогуливаясь, направился в сторону городского рынка.  Человек не слишком опасался, но на всякий случай несколько раз убедился, что за ним нет “хвоста” и случайная встреча с кем-то из знакомых ему не грозит.  Поравнявшись со стойкой телефона-автомата, он опустил в приемник жетон и набрал номер.  На том конце провода сняли трубку. 
     - Здорово, - вполголоса сказал участник оперативного совещания.  -Это я… У меня-то все в норме, а у тебя проблемы.  Ты, говорят, прошлой ночью круто оттянулся.  У мамы с дочкой.  Похоже, ребятки, вы хозяйке не понравились.  Она пожаловалась… Ага… Есть такой Латышев.  Письмецо ему передала.  С полным раскладом.  Сама, правда, где-то загасилась, и ее теперь со страшной силой ищут.  И подругу ее ищут… Ты знаешь, какую.