Почему мы делаем,то, что делаем, или прирученная бездна. 
     
     Меня не единожды спрашивали, почему я избрала именно этот путь.  Почему ступила на темную дорожку имя которой - «хоррор».  Безусловно, задавать этот вопрос, так же глупо, как спрашивать: «Почему пчелы дают мед?», или « Почему, если кинуть кирпич в воду, все равно по водной глади пойдут круги?».  Возможно ответ: «Потому что» не раскроет до конца всей темы, но, будет, пожалуй, самым точным, из всех возможных. 
      Писать в стиле хоррор не всегда просо, и уж конечно, это не самое благодарное дело на свете.  Оставляющее по себе, некоторого рода последствия (по крайней мере, если писатель был с собой предельно честен).  Почему же я, и подобные мне, продолжают идти выбранным путем? «Мыши плакали, - как говориться – кололись, но продолжали жрать кактус». 
      Я просто не хочу иначе, я не могу иначе… хотя, скорее всего, эти два словосочетания следует поменять местами. 
      К подобному заключению, я пришла, конечно, не сразу – не раз в душу заглядывали гадостные мыслишки – а не размениваюсь ли я на мелочи? Не упускаю ли главного, не скачу ли по верхушкам? Ведь, как гласит одна народная мудрость – «лучше ни делать ничего, чем делать ничего».  И вот совсем недавно, я пришла к выводу, что, то, что я делаю, действительно присуще мне.  Для меня это естественно, как завтракать, или крутить волосы.  А значит, я предельно честна, и с теми, кто захочет выслушать меня, и с собой (что не менее, или даже в какой-то степени более важно). 
      Мне кажется, ничто так не раскроет причину, как случай, произошедший со мной в детстве (всегда ежели что, у нас заготовлен случай, произошедший в детстве, не так ли?).  Мне было около двенадцати, когда родители послали меня отдыхать в Херсон, к бабушке с дедушкой.  На улице было невыносимо жарко, поэтому я устроилась на кухне, с книжкой «Вий».  Я была одна в доме, громко работало радио, из тех, что передавали максимум три государственных канала (оно всегда работало у них, это радио).  Но хлопок все равно перекрыл голос диктора, рассказывающего сказку.  Сначала я не поняла, что это было.  Оторвалась от книги, обвела взглядом кухню – вроде все было в порядке.  И только когда я снова углубилась в чтение, до меня вдруг дошло - мышеловка.  Книга тут же была забыта, что может быть интереснее раздавленной мыши, когда тебе двенадцать?
      Когда я приблизилась, она была еще жива, и зрелище, открывшееся моим глазам, смею вас заверить, было отнюдь не аппетитным.  Ловушка перебила ее посередине, придавив к доске, но этот факт не повлиял на инстинкты.  В то время как из ее ушей вылезало, что-то темно – бордовое, похожее на малиновое варенье, она с выпученными глазами поедала оказавшийся теперь доступным сыр.  Почему она это делала? Я думаю, ответ в данном случае остается неизменным: «Потому что». 
     Это мой ответ на вопрос «Почему?». 
      Хотя, как мне кажется, вопрос этот скрывает некую подоплеку.  (Из разряда – «кончай-валять-дурака» или «не - желаешь - ли – ты- заняться – чем – ни будь - серьезным») Многие дискриминируют старый добрый ужастик, несправедливо полагая, что это чтиво второго сорта (если может быть что-то второсортнее, чем, скажем «Я вор в законе», киньте в меня книгой).  Не спорю, существует множество недоработанных, «сырых» рассказов.  Я думаю, это происходит оттого, что когда ты только начинаешь, тебе не терпится сказать «гав» - в надежде, вдруг кто-нибудь да испугается.  (По-моему, это вполне природное и естественное желание. )
     Что же до пренебрежения действительно качественным «хоррором»… Возможно, отчасти это есть отрицание первопричины – самого страха, как такового. 
     Когда-то моя мать, на мой вопрос, родившийся, после прочтения книги Кинга «ОНО»: « - что может победить страх», ответила: «Я думаю, такое, лихое, бравирование», я с нею полностью согласилась. 
     Так вот что я этим всем хочу сказать – прячась за мягкими обложками дешевых любовных романов, дорогие, не позволяя своей крови, иной раз насытиться адреналином, вы сами становитесь мягкими, и податливыми. 
     Что, позвольте спросить, вы противопоставите, когда ЭТО, придет за вами?
     А оно придет.  Рано или поздно. 
     Уверяю вас. 
     В том или ином обличии, ужас, разыщет вас.  Он выделит вас из толпы своими белесыми глазами.  Вас, мягких, и податливых.  Вас, не ждавших и не ведающих. 
     А когда это случиться, вспомните обо мне. 
     «Если долго смотреть в бездну, бездна, тоже начинает вглядываться в тебя».  – Несомненно, но я все же, советую изредка посматривать в ее сторону. 
     Нет, не для того, что бы увидеть, как оттуда выползет бабай, как с улыбкой сейчас подумали некоторые, но для того, что бы знать, каких оттенков может быть тьма, скрывающаяся в ней.  Для того, что бы просто помнить – бездна, она тут, рядом.  Никуда не девается. 
     Где-то на уровне вытянутой руки. 
     .