Словно Ангел
     
     Свадебный салон «Словно Ангел», располагался в здании оперного театра.  Порой, сквозь стены и душный уличный воздух, до Алининых ушей доносилось пение.  Нельзя сказать, что оно раздражало больше, чем чудная музыка, лившаяся из колонок под потолком, предлагаемая одной из местных радиостанций.  «Попса дремучая» - как выразилась бы сестра Алины, всегда отличавшаяся умением тонко чувствовать ситуацию.  «Интересно, сколько бы она здесь продержалась» - подумала Алина, борясь с неустойчивым манекеном, который, словно насмехаясь, при любой попытке убрать руки, начинал крениться то в одну, то в другую сторону.  – «Час.  Я бы дала час, и ни минутой больше». 
      - Госссподи, вы только посмотрите на нее, – донеслось из-за спины. 
     «А вот и живое подтверждение моих догадок» - вымученная улыбка скользнула по Алиному лицу.  Роза Никитична – хозяйка салона, вплывала в выставочный зал, с трудом неся все свои сто семьдесят килограмм.  «Что-то вы долго шли, что б сказать мне очередной комплимент, – мысленно сообщила ей Алина.  – Видимо, застряли в дверях и швеям пришлось обувной ложечкой вас проталкивать».  Картинка, возникшая при этом перед мысленным взором Алины, была до того яркой и живой, что для того, что бы не рассмеяться, ей пришлось зажать рот руками.  Видимо, манекен увидел в этом свой шанс - он тут же рухнул на пол.  Шлейф нежно розового платья, надетого на него, взметнулся вверх, словно прощаясь, задел Алину по кончику носа. 
     «А ведь я не успела написать завещание».  – Пронеслось в Алининой голове, настолько вжатой в шею, что она обрела схожесть с черепахами, плавающими в небольшом аквариуме на одной из полок.  Но вода в нем, вопреки ее ожиданиям, не пошла кольцами, как в «Парке юрского периода» от шагов гигантской рептилии.  Это могло значить только одно - гигантская рептилия не видела падения манекена. 
     Не оборачиваясь, Алина быстро нагнулась, схватила манекен за талию и подняла, прижимая к себе, как любимого человека после долгой разлуки. 
     - Ну, чего вы, из нее выйдет толк… - послышался голос Тани, девушки, стажировавшей Алину.  Грубая и нескладная, она порхала между манекенами, как пушинка.  А ее трюк со сдергиванием платья с манекена, мог поспорить изяществом, с мастер-классом официантов, когда скатерть рывком выдергивалась из-под сервированного стола. 
     - Толк может и выйдет, - пробасила Роза Никитична – А вот бестолочь останется. 
     Руки Алины помимо воли сжались в кулаки.  Ее предупреждали, и Таня, и девочки из мастерской, (если таковой можно назвать коморку, располагающуюся за выставочным залом) тут никто дольше недели не выдерживал. 
     - Ты, главное, - говорила Таня еще в первый день, и Алине приходилось прилагать немалые усилия, чтоб не смотреть на ее щербинку в переднем зубе – небольшую, но довольно заметную.  – Главное, в голову не бери.  Она много чего сказать может.  Вот тут до тебя одна девочка была, вернее, была не одна… но случай этот с ней произошел.  Так Роза Никитична ей под ноги ведро воды вылила, за то, что к ее приходу пол сухой был. 
     - И что? – Алина подумала, что крепостное право было отменено, но оставила эту мысль при себе. 
     - Да что, девочка молча собрала вещи и ушла. 
     «Почему молча?» - опять таки про себя подумала Алина.  – «Я бы нашла, что сказать». 
     По поводу пола у Розы Никитичны имелся особый пунктик.  В Алинины обязанности входило, вернее, будет входить, если она пройдет стажировку, каждое утро, до прихода хозяйки салона, проводить влажную уборку. 
     «Ты что, туда уборщицей устроилась?» - спросила ее сестра, и, черт, да, это было обидно, но по сравнению со всем остальным, («жестокие реалии среди белых кружев» - пронеслось в Алининой голове) это было, как легкая разминка. 
     - Смотри: вот ты все протерла, пыль погоняла, потом берешь, - она черпанула кружкой, мутной воды прямо из таза (требуй, что б купили ведро) и плеснула ее прямо на проход, между двумя рядами белоснежных, персиковых и розовых платьев.  – Теперь все это размажем тонким слоем.  Роза Никитична придет, пол мокрый, значит, ты что-то делала.  Это главное – она подняла вверх указательный палец, что б подчеркнуть важность своих слов.  – Она приходит, пол мокрый, все, она довольна - значит ты королева.  Понятно?
     Алина кивнула, с трудом подавив смешок.  В общем-то, заявление попахивало абсурдом.  И не только потому, что прийти хозяйка могла в период с девяти до двенадцати часов, просто перспектива стать королевой мокрого пола слегка отдавала кретинизмом. 
      Вот о чем думала Алина, все еще сжимая в объятьях злополучный манекен. 
     - Таня, да помоги же ей, в конце - концов.  А ты, как тебя зовут?
     - Алина. 
     - Да.  Пойди, завари мне чаю. 
     - Хорошо. 
     Алина быстрым шагом пересекла зал, оказавшись в маленьком коридорчике, ведшим в «мастерскую».  Там она привалилась лбом к холодной стене. 
     «Твою мать, - подумала она.  – Я выдержу дольше недели».  Слегка отстранившись от стены, она легонько стукнулась лбом.  «Дольше недели». 
     Сзади, за ее спиной, послышался смех. 
     - Ну, ты даешь.  Она меня саму где-то полгода да слез доводила, но чтоб лбом о стену стучатся… - в дверях стояла одна из мастериц.  Света.  Ее зовут Света. 
     - Я за чаем. 
     - Чайник только – только закипел. 
     Алина залила кипятком заварку и поспешила обратно.  Таня уже справилась с манекеном и, как ни в чем не бывало, сидела на пуфике, скрестив ноги по-турецки. 
     «Как ей это удается» - не без зависти подумала Алина.  Не про ноги – про манекен. 
     -Ваш чай, – она поставила чашку на стеклянный столик перед хозяйкой салона и пошла к Тане.