Ты у меня просто красавица! – Как ни странно, мать действительно верила в то, что говорила. 
     - Мне не нравится, – заявила девочка. 
     - Тогда примерим следующее? – Предложила Таня. 
      На плечиках и стульях высилась целая гора платьев, которые тоже не пришлись по душе, когда Роза Никитична, слегка подрастеряв наигранную приветливость, сказала:
     - Как ее зовут?
     - Алина, – «Как и пять минут назад.  Если что-то изменится, я вам тут же доложу». 
     - Именно.  Принеси-ка, там платье, в пакете, к нему фамилия приколота…
     Дальше она могла не продолжать, Алина сразу поняла, о чем идет речь. 
     Платье, завернутое в целлофановый саван, лежало, где его оставили с последней примерки – на мраморной подножке, за манекенами в конце зала. 
      - А если оно приглянется? – Спросила тогда Алина, подозревая, что ответ скорее всего не придется ей по душе. 
     - Тогда его подгонят на девочку, – с неохотой ответила Таня. 
      Она взглянула на неясные очертания за слоем клеенки, и почему-то вспомнила случай из детства. 
      До того, как перебраться в «спальный» район на окраине, они жили почти в центре, рядом располагался студ.  городок.  Там было здорово: ни тебе бабушек на лавочке («санитарок природы», вот как их называла Алина мать), ни зимних прогулок по улице к баку с мусорным ведром.  Там уже изобрели такую классную штуку, как мусоропровод. 
      Как-то по весне, когда только-только начал сходить снег, возле стройки, что находилась напротив Алининого дома, обнаружили куски тела, завернутые в целлофановый пакет. 
     До приезда милиции, которая не очень то торопилась, на находку успело полюбоваться пол района.  В том числе и Алина с подругой. 
     «Людям свойственно любопытство, – так объясняла тот нездоровый интерес Алина, когда стала старше – А может, где-то в глубине каждого из нас, живет понимание, что подобное вполне может произойти с ним самим». 
      Алине с подругой удалось протолкнуться к центру.  Удивительно, сколько пришло людей, и, что еще удивительнее, ни кто так и не воскликнул: « Уберите детей! Что, черт возьми, здесь делают дети!»
     Они увидели кулек, лежащий в лужице растаявшего снега.  Кто-то, видимо обнаруживший его, чуть развернул целлофан, обнажив что-то гладкое и до ужаса белое. 
     «Вот оно как».  – С немалой долей разочарования подумала Алина.  Она-то ожидала увидеть кровь.  Но крови не было. 
     Тогда она не могла отделаться от чувства, будто ее обманули, и, еще детским умом (скорее, даже интуитивно), понимала, что большинство из пришедших испытывают то же самое.  «Возможно, они пришли за подтверждением, что сегодня не их черед.  Может, именно это привлекает людей в созерцании чужой смерти?»
      Это платье, завернутое в целлофан, напомнило ей другой сверток, из далекого детства. 
     - Ты не уснула, красавица?
     -Иду, – Алина взялась за кулек.  Полежав на мраморной подножке, он неприятно холодил пальцы, и Алина поймала себя на мысли, что тот, другой, на ощупь вряд ли сильно отличался. 
     «Успокойся, - одернула она себя – что со мной, в конце концов.  Это всего лишь чертово платье, а не демон во плоти». 
     Она отлично это понимала, и все же немалая часть ее сознания испытывала отвращение, затягивая шнуровку корсета на лоснящейся от пота спине будущей выпускницы. 
     Алина почти справилась, приловчившись попадать в петельки не глядя, другой рукой стягивая корсет на талии.  Странно, но платье пришлось впору. 
      «Как и предыдущей девочке.  Той, совсем худенькой».  – Странно, почти лукаво, шепнул внутренний голос. 
     Алина продолжила шнуровать не сразу вникнув в смысл сказанного, ожидая какого-то разумного объяснения.  Но его не было. 
     «Разумное объяснение.  – Усмехнулся внутренний голос.  – Просто это платье покойницы, которое подходит любой девушке, желающей его примерить.  Возможно, я конечно не ручаюсь, но возможно, оно просто ищет новую жертву.  Как тебе такое объяснение?»
      Заявление - безусловно было абсурдным, но почему-то Алина почувствовала слабость в руках.  Шнурок проскользнул между ставшими неуклюжими пальцами.  Не затянутая шнуровка под весом платья разошлась, и платье пеной кружев скользнуло вниз, к толстым щиколоткам. 
     - Если руки растут не из плеч, значит это ноги, – констатировала Роза Никитична.  – Уйди с глаз долой.  Таня! Хватит отдыхать, за работу!
     
     - Да все в порядке, – говорила Таня.  – Ты всего лишь третий день стажируешься.  Знаешь какой у нее девиз? – Она кивнула в сторону зала. 
      - Знаю: «Я доведу всех вас до ручки».  – Ответила Алина, и Таня рассмеялась, продемонстрировав щербинку в зубе. 
      - Нет, вообще то: «До предела, а потом еще чуть-чуть».  Но в этот раз копировать ее голос у тебя вышло лучше.  Видишь, ты все же делаешь успехи. 
      - Ага, - теперь улыбалась и Алина.  – Именно этот факт мы и приведем, когда встанет вопрос о моей дальнейшей работе здесь. 
     -Ну чего ты, я замолвлю словечко. 
      - Спасибо, – сказала Алина, очень сомневаясь, что Танино словечко будет иметь какое либо значение. 
     Словно в наказание за проступок, из недр колонок излилась очередная порция музыкальной истерики. 
      В мастерской раздалось жужжание, означающее, что кто-то вошел в зал с улицы.  Алина допила остывший кофе и направилась в зал.  Не успев выйти из-за ширмы, она услышала голос хозяйки салона, заставивший ее остановиться. 
      - Приступишь с понедельника, – говорила Роза Никитична.  – Я посмотрю, как ты работаешь. 
      - Хорошо, – ответила девушка.  – Какой график работы?
     Этого было достаточно.