С каждым шагом приближаясь к одному ему ведомой цели, мужчина, а вслед за ним и Нум, забирали все дальше к югу, пока девочка внезапно не обнаружила, что совершенно не представляет себе, где находится. 
     - Так ты мне расскажешь продолжение этой истории?. . 
     - Ну, я знаю совсем немного…
     - Что, например?. . 
     - Только то, что Хаят верила в появление Траэтаоны так же сильно, как в своего бога. . .  Того самого, в которого хотела убедить поверить и меня…
     - Бога?. .  – незнакомец заметно напрягся.  – Какого?
     - Она звала его Ахурой, - пожала плечами Нум.  – Но я ответила, что нет бога, кроме Аллаха, высокого, великого.  И Хаят не стала спорить.  Она почитала Аллаха… Но никогда не носила платок. 
     Мужчина улыбнулся.  Нум украдкой взглянула на него, и ей показалось, что он хотел что-то сказать, но неожиданно передумал и промолчал.  Девочка тоже притихла. 
     В тишине заброшенного сада, в который незаметно для себя вступили беглецы, волнующе пели птицы, и гибкие станы кипарисов склонялись к самой земле, будто дивные танцовщицы, исполняющие свой таинственный танец.  Их ласковые руки гладили девочку по плечам и щекотали листьями шею.  Мужчина шел на шаг впереди, заботливо отстраняя ветви от лица девочки, и иногда оборачивался, чтобы стряхнуть с ее груди или плеча какое-то насекомое, проворно перебирающее лапками шелк. 
     - Они полны яда… Как и многие из нас, - невозмутимо отвечал он на молчаливые вопросы Нум, и она неизменно оглядывалась, стараясь разглядеть на земле, в темноте, крохотного ядовитого врага. 
     Раз или два незнакомец останавливался, замирая неподвижной статуей, и в руке у него словно из ниоткуда появлялся серебристый клинок.  Он тускло взблескивал в свете луны, изредка освещающей сад, а потом снова исчезал под окровавленной фараджией. 
     Наконец незнакомец прервал молчание. 
     - Так что же Браслет?. .  – спросил он, неожиданно сворачивая направо. 
     - Браслет?. . 
     - Да.  Я хочу послушать, что ты скажешь о Браслете.  И о том, как он оказался в лавке Мохаммеда. 
     Нум тяжело вздохнула. 
     – Я поклялась Аллахом и собственной жизнью… Я обещала Хаят… Что никому никогда не выдам ее тайну. 
     Мужчина долго молчал, словно обдумывая ее слова.  Опустив голову к земле, он брел по колено в шелестящей, пахучей траве, и лишь изредка оглядывался, чтобы убедиться в том, что Нум по-прежнему следует за ним.  Наконец он кивнул. 
     - Что ж, эта клятва священна, - шепнул он, не глядя на девочку и будто бы беседуя с самим собой.  – Но все же она может быть нарушена… В одном-единственном случае. 
     - Как это?! – вконец растерялась Нум, да так и застыла с широко открытыми глазами.  – Аллах…
     - Подожди!. .  – мужчина примирительно поднял руку, и Нум не посмела продолжить.  – Хочешь, я расскажу тебе кое-что такое, что заставит тебя изменить клятве?
     Тихий ветерок поцеловал щеки девочки и помчался дальше, унося с собой чарующий аромат ночных цветов.  Словно получив чей-то беззвучный приказ, птицы смолкли и упорхнули в небо, а пронзительная, сказочная тишина мгновенно наполнила собой воздух.  Сумрак затвердел, покрывая высокую и неподвижную фигуру мужчины, тихонько надавил на веки – и Нум послушно прикрыла глаза. 
     Никого… Ни единого живого существа не осталось на свете.  Лишь радужные, вкусные мечты и колеблющие в сиреневой дымке звезды, а за всем этим – четкие и узнаваемые контуры: чужеземец с ятаганом.  Тот, ради кого Нум была готова разрушить, изменить и предать. 
     Но готова ли?. .  Стараясь противостоять странному наваждению, малышка отчаянно замотала головой. 
     - Ах… Вот как!. .  – мужчина казался крайне разочарованным.  Его разом потемневший взгляд отпустил личико девочки и обратился в темноту притихшего от ужаса сада.  Он ждал иного ответа.  Ждал и жаждал, словно путник – воды и крова.  И, к собственному несказанному удовольствию, все-таки дождался. 
     - Постой! Расскажи… Расскажи мне, пожалуйста!. .  – послышалось за спиной, и быстрая усмешка скользнула по его губам. 
     - Слушаю и повинуюсь! – молвил он и сотворил поклон.  Глаза его светились.  То был его первый триумф на пути славного возвращения.  Возвращения былой власти и величия. 
     
     
     * * *
     
     
     - Мой повелитель, верно следы ее пожрал сам Дандан! – плакал вали, не поднимая головы от выложенного золотом подножия царского трона.  – Будь же милостив, дай мне время до утра! Клянусь Аллахом, я найду Нум, куда бы не перенесли ее демоны ночи!
     - Она умеет прятаться не хуже Хаят, о подлейший из мерзавцев! – в ярости воскликнул везирь, ударяя кулаком о потную ладонь.  – Это же две змеи об одном туловище!
     - Но мы ведь нашли Хаят!.