Лирическое сопрано, едва касаясь слуха, доносилось со стороны эстрады.  Художник осторожно, словно опасаясь спугнуть присевшую на плечо бабочку, обернулся. 
     На низенькой сцене, с серебристым микрофоном в руке, стояла ослепительно рыжая девушка.  Её красное искрящееся платье высоким разрезом дразнило подвыпивших мужчин, а глубокое декольте подчёркивало выразительные формы прелестной дивы.  Художник оставил стойку и направился к эстраде, пробираясь меж столиков под тихий шёпоток потрескивающих свечей. 
     Когда он достиг сцены, певица уже закончила выступление.  Она спускалась в зал по зеркальным ступеням, придерживая подол платья.  В тот миг, когда нога девушки коснулась мраморной поверхности пола, каблук её туфельки скользнул в сторону.  Казалось, падения не избежать! Находясь рядом, художник изловчился и подхватил оступившуюся девушку.  Он обнял ее за талию и прижал к себе.  Их взгляды встретились.  Они находились совсем рядом – лицом к лицу.  К его щеке прикасался рыжий локон её дивных волос.  А запах! Он был неповторим.  Похожий аромат художник ощутил только однажды, когда нашёл ту самую перчатку, круто перевернувшую всю его жизнь (в эти минуты она дожидалась художника дома, как верная жена). 
     - Кто ты? – тихо спросил мужчина, ослабив объятия. 
     - Я женщина твоей мечты, – шепнула рыжеволосая красавица и, озорно улыбнувшись, выскользнула из его рук. 
     Мужчина понял, что ошибся.  Голос, действительно, оказался очень похожим на тот, о владелице которого он всегда вспоминал с содроганием. 
     - Постой! Нам нужно поговорить, – сказал художник, пытаясь найти повод, чтобы ещё хоть на миг задержать девушку. 
     - Когда-нибудь потом.  Сейчас за столиком меня ждут друзья. 
     - Но где я смогу тебя найти? – художник был настойчив.  Пытаясь удержать красотку, он взял ее под локоть. 
     - Я буду петь весь вечер. 
     - Тогда позволь мне сегодня проводить тебя. 
     - Боюсь, что сегодня уже скоро превратится в завтра.  И наступит ночь.  А по ночам разумные люди, как известно, спят…
     - Я плохо сплю, – произнёс мужчина, освобождая её руку.  «Я всё равно тебя дождусь», – сказал себе он и направился в сторону барной стойки. 
     
     Художник добился своего.  Он дождался окончания вечеринки и проводил певицу, расставшись с ней у порога её квартиры. 
     Так они познакомились.  Встречи стали частыми.  Они проходили в отелях, кемпингах, иногда у неё в квартире, но ни разу художник не пригласил девушку к себе домой.  Однажды он сделал своей возлюбленной необыкновенный подарок – изумительное кольцо.  Оно было инкрустировано платиной по золоту и увенчано редким дымчатым бриллиантом. 
     Восхитившись подарком, она спросила: – Любимый! Когда ты пригласишь меня к себе домой? Мне очень хочется посмотреть на твои новые картины, увидеть, как ты работаешь.  А, может, ты женат? Может, наши встречи для тебя всего лишь мимолётный флирт?
     - Ну что ты, милая! – мужчина не знал, что ответить.  – Просто у меня там полный разгром.  Холостяцкий бедлам.  Совсем нет времени разобраться и навести порядок. 
     - Так давай я тебе помогу!
     - Нет нужды затруднять себя такими пустяками.  Я справлюсь сам.  Потерпи немного.  Всему своё время!
     Но его возлюбленная оказалась очень любопытной и нетерпеливой (впрочем, как и многие женщины).  Она решила прийти к нему неожиданно – как снег на голову.  Ведь не выгонит же он ее, в конце концов.  Благо она знала, где он живёт. 
     
     Зимним непогожим вечером, после организации одной из выставок, художник возвращался домой.  Он шел, кутаясь в меховой воротник, размышляя о жизни и своей главной проблеме – перчатке. 
     Там где рельсы метро выходят на поверхность земли, мужчина ненадолго задержался.  Он стоял, наблюдая за мелькавшими огоньками поезда, и думал: «А может, плюнуть на всё и уехать куда-нибудь далеко-далеко, на край земли – в ледяные пустыни или знойные джунгли.  Но… разрешит ли это ситуацию? Ведь нечисть вездесуща».  И одна фраза из самого первого разговора с перчаткой отдавалась в его голове ритмичным стуком колёс проносящихся рядом вагонов: «НЕ ПОСМЕЕШЬ ЖЕНИТЬСЯ… НЕ ПОСМЕЕШЬ… НЕ ПОСМЕЕШЬ». 
     
     Добравшись до своей квартиры, художник снял верхнюю одежду, переобулся в домашние туфли и отправился в мастерскую.  Устроившись в зелёном кресле, недалеко от трехного мольберта, он включил торшер.  Голубоватый свет, скользнув по ламинированному паркету, засиял млечной дорожкой, разбавив чернила тьмы во всех углах помещения. 
     Откинувшись на мягкую спинку, человек задумался.  Призрачная тень мелькнула возле приоткрытой двери.  Это была перчатка.  Она притаилась в глубине мастерской и долго наблюдала за мужчиной, читала его мысли, отслеживала ход рассуждений. 
     Но художник был неглуп.  Он научился скрывать потаённые мысли в самых дальних уголках своего сознания.  Всякий раз, приходя домой, художник включал виртуальный тумблер на панели своего разума.  Человек старался думать только о тех вещах, значение которых не могло повредить ему, если ведьма вдруг решит покопаться в его голове.  Вот и сейчас он сидел, размышляя о деталях и эскизах своей новой картины.  Перчатка тщетно пыталась пробиться сквозь неприступную стену его подсознания.  Она как всегда неожиданно выплыла из темноты и предстала перед отсутствующим взглядом мужчины.  Он не испугался, как бывало прежде.