Художник давно привык к неожиданному появлению перчатки и отреагировал только тем, что повернулся в другую сторону и продолжил размышления. 
     - Дорогой! Ты меня совсем не замечаешь.  А ведь я для тебя так стараюсь.  В доме всегда порядок.  На твоём счете много денег.  А где благодарность?
     - О какой благодарности ты говоришь?! – не сдержался мужчина.  – Может, купить манекен и надеть тебя на его пластмассовую руку? Как можно отблагодарить «дерматиновую рукавицу»?
     - Твои слова можно расценить как оскорбление? Ты хочешь меня разозлить? – вспылила перчатка. 
     Художник хотел выпалить что-нибудь более дерзкое, но сдержался, вспомнив, с кем имеет дело. 
     - Что ты! Я и не думал тебя оскорблять, – примирительно сказал он.  – Просто хотелось бы, в конце концов, узнать, с кем уже два с лишним года я живу в одном доме?
     Где-то в недрах квартиры часы пробили полночь. 
     - … Хорошо, – чуть помедлив, произнесла перчатка.  – Я расскажу тебе эту печальную историю о себе и о том, что со мной произошло, – она скользнула художнику на плечо и на время замолчала. 
     Комнату объяло безмолвие.  Но тишина была не полной, а какой-то сыпучей.  Казалось, ведьма через сито просеивает песок времени, пытаясь отыскать нужные песчинки, хранящие память о давно минувших днях. 
     Наконец она шевельнулась, и повествование началось. 
     
     В небольшой стране на окраине средневековой Европы во времена Святой Инквизиции и охоты на ведьм появилась на свет девочка.  Её от рождения огненно-рыжие волосы удивляли соседей и восхищали домочадцев.  Очаровательное дитя.  Она родилась в семье крупного землевладельца.  Мама девочки умерла при родах, и ответственность за воспитание ребёнка легла на плечи отца.  Поместье находилось в дивном краю, затерянном среди живописных холмов. 
     По соседству, на широком взгорье, покуривая печными трубами кузниц и мастерских, раскинулся город.  На его центральной площади возвышался готический храм, воздвигнутый среди витиеватого лабиринта узеньких улочек.  Черепичные крыши домов пестрили потемневшими заплатками. 
     Предместье вплоть до дальних холмов утопало в виноградниках.  Изумрудными грядами они кочевали по возвышенностям и упирались на юге в скалистые горы, а на севере – вплотную подбирались к старому лесу. 
     На восток виноградник простирался не так далеко.  Его ограничивала река.  Рождённая водопадами в глубине скалистых гор, петляя среди холмов, она убегала на запад к самому горизонту, где, подпирая дозорными башнями поднебесье, высился графский замок. 
     В низине, на речном перекате, неутомимо вращалось большое колесо водяной мельницы.  Медленно поворачиваясь, оно врезалось широкими лопастями в бурлящие потоки, жалобно поскрипывая древним механизмом.  Рядом с мельницей расположился большой дом, выложенный из серого камня и покрытый бурой черепицей.  Там жил мельник со своей многочисленной семьёй.  Чуть ниже по течению через реку перекинулся каменный мост, соединив город с процветающей провинцией. 
     
     Время двигалось неторопливым всадником.  Жаркие летние месяцы сменялись промозглыми зимними днями.  Вода в реке разрушила не одно колесо старой мельницы, а деревья в садах обзавелись множеством новых ветвей. 
     Дочка землевладельца – маленький нежный ангелочек – превратилась в красивую молодую девушку.  Её прекрасные рыжие волосы с возрастом немного потемнели и приобрели каштановый оттенок.  У неё появились подруги.  Девушки часто приходили к реке и подолгу стояли на старом мосту, наблюдая, как вода, закручиваясь в водовороты, разбивается о каменные опоры.  Им нравилось разглядывать прохожих и сплетничать, озорно посмеиваясь в ладошки. 
     Но самым обожаемым занятием рыжеволосой девушки была верховая езда.  В день совершеннолетия отец подарил ей прекрасного коня – белого, как снег, и горячего, словно пламя.  Подобного скакуна не знала округа. 
     Частенько подруги садились на коней и уносились прочь от старого города.  Прекрасные амазонки удалялись в бескрайние просторы вдоль кудрявых виноградников, мимо глазеющих крестьян, оставляя за собой лишь пыль, взвихряющуюся под копытами разгоряченных лошадей. 
     У девушек были свои излюбленные места.  Нередко подруги отправлялись к таинственному лесу, считавшемуся непроходимым.  Спешившись на одной из полян, не углубляясь в дебри, они лакомились ягодами, веселились и, забыв про всё на свете, растворялись в круговороте девичьих забав. 
     Иногда подруги отправлялись к скалистым горам.  Следуя вдоль петляющего русла реки, они проносились на резвых скакунах по самому берегу, обдавая радужными брызгами зазевавшихся рыбаков. 
     
     В тени величавых гор притаилось озеро.  Ночью в нём отражались звезды, временами падая в его прозрачные воды, а днём любовались собой облака.  Окрестные скалы слезились водопадами.  Можжевеловые заросли чередовались с безжизненными каменистыми пустырями. 
     В жаркие дни подруги любили купаться вблизи одного из водопадов, подставив обнажённые тела под прохладные ниспадающие струи.  Это место находилось так далеко от города и дорог, что девушки могли часами плескаться в воде, не беспокоясь, что их застанут за этим занятием. 
     
     Но как-то раз двое молодых людей, скитаясь по окрестностям графства, ненароком забрели в эти края.  Они остановились у озера, чтобы напоить уставших лошадей и передохнуть.  Услышав голоса резвящихся девушек, молодые люди незаметно подкрались к ним, притаились в зарослях и долго наблюдали за обнажёнными озорницами. 
     Одним из юношей был не кто иной, как единственный сын старого графа.  Второй приходился ему кузеном.  Графскому отпрыску очень понравилась рыжеволосая девушка.  Дождавшись, когда амазонки, вдоволь нарезвившись, помчатся домой, братья поспешили следом.  Так они узнали, где живёт рыжеволосая красавица. 
     Вернувшись в замок, графский сын отправился к отцу.  Он рассказал ему о своей прогулке и о прекрасной девушке, чья красота покорила его сердце. 
     
     Молодой граф был серьёзно болен.