– Воздержусь, пожалуй, – сказала я и потушила окурок о дно лодки.  – Расскажи мне про маяк. 
     
     – Говорили уже, – сказал Сай.  – Я толком не знаю, в чём тут дело. 
     
     – Нуль-Т, – предположила я.  – Гиперпереход.  Телепортация.  Всё равно не понимаю, почему меня можно с Корабля отправить, а тебя нельзя. 
     
     – Всё остальное ты поняла, да? – усмехнулся Сай. 
     
     – Самое главное, – сказала я.  – Мне предстоит с тобой мучиться вечно. 
     
     – Вечно – это без меня, – уточнил Сай.  – Надеюсь, ты не слишком расстроена. 
     
     Океан был тих – может быть, из-за непрекращающегося дождя; впрочем, ветер скоро поднялся – начал дуть мне в спину, словно подталкивая лодку.  Но несильный и нехолодный.  Некоторое время я боролась с желанием опустить руку в воду – тёплая она или нет. 
     
     – Сай? А рыбы здесь есть?
     
     – Не знаю. 
     
     – Смотри – мы уже почти добрались, – сказала я, потому что Сай сидел к маяку спиной и за всю дорогу не обернулся ни разу. 
     
     Остров был совсем маленький, не остров даже – основание для башни.  С вершины её уходил в океан широкий красный луч, – а с Корабля маяк казался просто звёздочкой, притягивающей взгляд после неизменно зелёных светильников. 
     
     – Сай! Ты Корабль видишь?
     
     – Давно не вижу, – сказал Сай.  – Ушёл он.  Скатертью дорога. 
     
     На острове были камни – только камни, большие, маленькие, чёрные, мокрые камни.  Сай слез в воду – ему оказалось по колено – и подтянул лодку вплотную к берегу. 
     
     – Сама выйдешь?
     
     Я схватила сумку и спрыгнула на камни, и Сай выбрался на берег вслед за мной. 
     
     – Сай, уходит! Лодка уходит!
     
     – Да и чёрт с ней. 
     
     – А вдруг маяк охраняет злобный дракон?
     
     – Значит, я хвост ему оторву.  Не назад же плыть! Ты готова к драке с огромным драконом? К перевязке моих кровавых ран? И придётся отдаться победителю, прямо здесь, на камнях, ты готова?. . 
     
     – Всегда, мой славный рыцарь!
     
     – Я серьёзно говорю.  Давай? Только постелить нечего.  Свитер если…
     
     
     
     Дождь… свитер под твоей спиной… под моей спиной… я люблю тебя, я люблю тебя у подножия всех башен, на всех камнях мира, башни становятся пологом, камни – постелью… я люблю тебя… я не могу жить без тебя…
     
     
     
     – Я не могу умереть без тебя, – сказал Сай, вытирая мокрыми пальцами моё лицо. – Можешь считать это комплиментом.  Идём?
     
     – Уже?
     
     Сай засмеялся, но мне и правда было всё равно – я могла бы остаться с ним здесь.  Навсегда.  Под дождём, на скомканном свитере, у стены маяка.  Всё равно. 
     
     2. 
     Башня маяка – высокая, метров двадцать – была сложена из бетонных плит и облицована кирпичом – наполовину осыпавшимся, грязно-серого цвета, но это был кирпич. 
     
     – Сколько же ей лет?
     
     – Не знаю… – сказал Сай.  Он стоял в дверном проёме – самой двери не было и в помине.  – Очень много. 
     
     Внутри маяка стояла кромешная тьма, но Сай шагнул в эту тьму довольно уверенно и обернулся ко мне:
     
     – Давай руку. 
     
     – Ты что, в темноте видишь?
     
     – Немножко… – сказал он.  – Да сейчас глаза привыкнут.  Здесь не совсем темно – лампочка, наверное, на потолке. 
     
     Под ногами хлюпало – как в моём сне про колодец, и постепенно я стала различать смутные силуэты каких-то предметов – ящики, что ли… кучи камней… или щебёнки… винтовая лестница, круто уходящая вверх.  Рядом с лестницей валялось опрокинутое кресло, полусгнившее, с разломанной спинкой. 
     
     – Древнее совсем, – сказала я.  – Слушай, неужели здесь жили?
     
     – Наверное, – сказал Сай.  – Какая разница?
     
     – Тебе неинтересно разве?
     
     – Я вижу, что здесь нет скелетов, – сказал Сай.  – Значит, отсюда уходили.  Больше мне ничего не интересно, понимаешь?
     
     – Нам наверх?
     
     – Да… Не отходи от меня, пожалуйста.  Ага, перила целы…
     
     Мы поднимались медленно – очень было неудобно, вместо ступенек – узкие металлические прутья («Я боялся, что деревянные и сгнили, – сказал с облегчением Сай.  – Пришлось бы как-то по стенам подыматься».  – «Ты и верёвку взял?» – «Взял, взял я верёвку, и она нам ещё пригодится».  – «Зачем теперь?» – «Привяжу тебя к себе, чтобы не потерялась.  Не отставай».  – «Тебе бы мои каблуки!» – «Всё равно не отставай…" – «Откуда всё-таки кресло?» – «Злые колдуны забыли…»).  Никакой лампочки наверху не оказалось, и Сай стукнулся об потолок головой и вполголоса выругался, выпустив мою руку. 
     
     – Люк.  Держись как следует…
     
     Люк был не заперт, и когда Сай откинул крышку, на нас упал свет – и дождь, и ветер, и рёв океана – всё сразу, я зажмурилась и оступилась, и Сай схватил меня за плечи. 
     
     – Шторм, однако! Холодно как, да?
     
     – А мы забыли твой свитер, – сказала я. 
     
     – Да? – сказал Сай.  Он улыбался, Сай, глядя в открытый люк, и вряд ли ему было холодно, и не помнил он о свитере, мне показалось, что и обо мне он не помнит сейчас, но он уже обернулся и сказал с восторгом:
     
     – Красная лампа!
     
     – И что?
     
     – Не зелёная, – пояснил Сай, вылезая на площадку и протягивая мне руку.  – Ты даже не представляешь, как это невероятно!
     
     Лампа – стеклянный цилиндр в половину моего роста, наполненный нестерпимо ярким светом, – стояла посреди круглой площадки.  Постаментом ей служил бетонный куб (из бетона торчала арматура – несколько гнутых проржавевших прутьев).  Перед лампой – огромная линза, через которую шёл в океан луч маяка, отражённый и усиленный зеркалом, занимающим половину стены.  Второй половины просто не было – площадка обрывалась низким бортиком.