-Мне нужна еда, - произнес Тихоня ненормальным, чрезмерно глубоким и подозрительно монотонным голосом.  Это походило скорее на сеанс чревовещания, чем на речь четырнадцатилетнего мальчика.  Глаза Глеба расширились, и Тиш поспешил добавить своим обычным голосом.  – И одежда.  А то мне холодно, и я есть очень хочу. 
     Тот замер на несколько секунд, решая, что делать.  Если где-то и есть хладнокровные маньяки, не проявляющие ни намека на эмоции, то Глеб был не из таких.  По причине глубочайшего равнодушия ко всему живому, он не утруждал себя притворством.  Густая черная борода частично скрывала его мимику, но по бегающим глазам и напряженной позе не трудно было догадаться, о чем он думает. 
     -Одежда? Нет, - отрезал он, но поднялся и пошел к холодильнику.  Тихоня привстал, заглядывая внутрь через его плечо.  Конечно же, никаких замороженных человеческих органов внутри не было, самая обычная еда. 
     Мальчик быстро осмотрелся.  Его нож, спрятанный под подкладкой куртки, разумеется, исчез вместе с курткой.  Где он теперь, Тиш не знал. 
     Мальчик стал внимательнее, чем когда-либо прежде.  Его взгляд схватывал мельчайшие детали.  Оказалось, Тот не хранит в кочегарке ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия.  У него в кармане лежал малюсенький ножик для заточки карандашей и вскрывания вен беспризорников.  У ножика была белая костяная ручка, украшенная словом «Aciel» и какой-то закорючкой.  Сейчас Тот ловко нарезал им хлеб, но Тихоня прекрасно понимал, что этим лезвием не достать до сердца. 
     Стол и стул были привинчены к полу.  Нигде не валялось ни молотка, ни кирпича.  Куски каменного угля, слоистые и крошащиеся, Тиш тоже исключил из списка возможных орудий убийства. 
     Тот подал пленнику еду в железной миске.  Так, наверное, он давал бы поесть собаке.  Но Тихоне было не до хороших манер.  Он ощущал влекущий запах, который проникал сквозь одежду маньяка.  Под свитером и рубашкой Тота, в специальном чехле, висящем на груди, хранилась Телефонная Книга Призраков, написанная кровью живых и мертвых людей, чернилами, изготовленными из жженых костей и зубов и растительными ядами, растворенными в лимфе трупов.  Все эти ароматы просто сводили Тихоню с ума. 
     То были феромоны Ада, возбуждающие призраков, паразитирующих на его душе и его теле. 
     Тиш ел, захлебываясь собственной слюной.  Ему нужны были силы.  Слишком уж он слаб пока, чтобы стать владельцем Телефонной Книги Призраков, ведь очевидно - Глеб не отдаст ее, пока жив.  Он ел и урчал, как голодный щенок, обсасывая пальцы и быстро проглатывая целые куски.  Глеб дал ему какие-то консервы, даже не подогретые, и черствый хлеб, пахнущий плесенью и углем.  Все в кочегарке так пахло, но Тихоне было все равно.  Он твердо решил завладеть Книгой, и съел бы даже сырую крысу, если бы только это придало ему сил. 
     Призраки по капле вводили в его сознание необходимые данные.  Им было необходимо, чтобы Книга оказалась в руках исходника.  Пользуясь ею, Тихоня сможет управлять данными, находящимися внутри его тела.  Кроме того, Телефонная Книга Призраков была книгой вызова, она предназначалась для того, чтобы в любой момент времени загружать потустороннюю информацию в любую точку физической реальности.  Освоив Книгу в достаточной мере, Тиш мог бы руководить целой армией носителей паразитов душ, если бы только захотел. 
     
     ***
     
     Наступил вечер, за окном было совершенно черно, будто по ту сторону кочегарки разверзлась преисподняя. 
     В котле снова пел ветер - тонко и печально.  Тихоня знал, что не менее десятка его предшественников не выдержали натиска паразитов душ или не пожелали впустить их внутрь, и просто умерли от страха.  Тихоня особенный.  Глеб выбрал того, именно того, кого надо.  Маньяк долго искал, но даже не мог себе представить, к чему это приведет, какова будет его награда. 
     Глеб наводил порядок в кочегарке, но ни на мгновение не упустил пленника из поля зрения.  Даже если бы Тиш был вооружен, все равно не смог бы напасть на него со спины, а в противном случае у мальчишки не было ни единого шанса.  Он по-прежнему лежал, свернувшись, укутавшись одеялами, и с глубокой печалью ощупывал себя.  Острые локти и коленки, истончившиеся мышцы, впалый живот и отчаянно торчащие тазовые кости. 
     Используя пальцы мальчика, паразиты изучали свое тело.  Оно не имело никаких особенностей и запоминающихся черт, а это значит, что носителю удобно будет скрываться, когда надо. 
     Маньяк запер всю стеклянную посуду в старом платяном шкафу и огляделся – не оставил ли он чего-то опасного.  Потом покосился на котел, и Тиш похолодел.  Он понял, что не пережил бы этого ужаса еще раз. 
     Не бойся, мы отключим твое сознание, едва дверца захлопнется.  Твое дыхание будет неглубоким и ровным, ты не задохнешься.  Нет! Тихоня не хотел отключаться, еще чего! И он совершенно не желал снова оказываться среди сажи и угля.  Он, между прочим, был совершенно голый, а в котле холодно.  За ночь в неудобном положении мышцы затекут так, что он с ума сойдет от боли, когда придется разгибаться.  Если придется, конечно. 
     Но оказалось, что Глеб смотрел в котел, прикидывая, не сможет ли пленник выбраться через дымоход.  Тихоня криво оскалился, не скрывая издевки.  Инквизитор выискался.  Впрочем, паразиты ведь, в самом деле, вошли в тело мальчика, пользуясь дымоходом, однако в обозримом будущем не собирались покидать надежного и уютного убежища. 
     Глеб вышел и закрыл дверь на засов. 
     Тихоня уснул странным сном одержимого, который был ярче и информативнее бодрствования.