Много веков назад, в эпоху великих художников и скульпторов, жил в старинном городе рыцарь.  Он был молод и благочестив, а орден его вёл свою историю от тех воинов, что положили начало этому древнему государству и служили первому королю, чьи потомки и спустя тысячелетие восседали на троне, правя мудро и рачительно. 
      Не один раз побеждал рыцарь на городских турнирах и даже получил украшенные серебром латы из рук самого герцога, правителя этой области. 
      Город, где жил рыцарь, раскинулся на зелёных холмах.  Рядом текла река и на её берегах горожане разбивали виноградники, а чудесное вино из этой области было известно далеко за пределами королевства.  Белокаменный замок герцога стоял на самом высоком холме, глядя на жителей города узорчатыми окнами.  Гордые флаги реяли на шпилях замка, и затейливый герб украшал ворота.  Такой же герб был на щите и нагруднике рыцаря. 
      Было это в те времена, когда в мире расплодилось множество ведьм и еретиков, и не единожды рыцарю приходилось вместе со своим орденом отправляться в дальние уголки страны, когда святые отцы церкви находили ведьмины шабаши или новый колдун начинал насылать мор на деревни и города. 
      В последнее время ходили слухи и о жуткой нечисти, ибо странные люди раскапывали кладбища и разоряли гробницы.  Бродяги на улицах возвещали о грядущем конце света, выпрашивая подачку.  Мир менялся, и перемены не предвещали ничего хорошего.  Даже монархи прекратили пограничные войны из-за тех бед, что появились внутри стран. 
      В безлунные ночи вереницы призраков принялись ходить по тёмным улицам, и горе тем, кто попадался им на пути.  Таких находили окоченевшими от невыносимого ужаса и боялись хоронить.  Церковь возводила огромные костры. 
      Простой люд спасался от нечистой силы в церквях и монастырях.  Вера стала их последним спасеньем, ибо под крышей храма не было места призракам. 
      Был у рыцаря оруженосец, который по ночам дежурил на городских стенах.  Когда по дорогам слонялись тёмные фигуры, из церквей раздавался колокольный звон, и горожане покидали дома.  От призраков не спасали никакие стены.  Хуже всего было простым крестьянам – не всегда они успевали добраться до маленьких церквушек, и не всегда хватало им места. 
      Говорили, что далеко на юге идёт великая война, и неоплаканные души убитых сеют ужас в живых сердцах. 
      Однажды тёмной ночью рыцаря разбудил в его особняке верный оруженосец. 
     - Призраки идут, господин.  Надо бежать. 
      Напуганные горожане спешили в собор.  Рыцарь со слугой влился в их ряды.  Когда последние люди оказались внутри, двери святого храма захлопнулись.  А потом пришла тьма.  Снаружи бесновались ужасные духи, призраки ходили в серых лохмотьях, а от криков чёрных птиц стыла кровь. 
      Под утро нечисть исчезла, словно растворившись в предрассветном воздухе.  Но все знали, пройдёт неделя, месяц, и она вернётся. 
      А до той поры люди старались о ней не думать, ведь в каждом сердце живёт надежда в светлую судьбу. 
      На следующее утро рыцарь ушёл на собрание ордена.  Круглый стол стоял в центре огромной залы, на нём бокалы с лёгким вином, и речь повёл сам герцог, как первый среди равных. 
     - Есть у меня для вас хорошая новость, друзья, - говорил он.  – Герцог с запада, верный слуга нашего короля, с голубиной почтой отправил мне послание.  В нём говорится, будто нечисть покинула его владения, и то же самое чудо возможно и у нас. 
      Рыцари безмолвствовали, подчиняясь этикету, но ярко загоревшиеся глаза выдали их радость и удивление. 
     - В заброшенной мельнице возле стен его города был обнаружен могучий чародей.  Это его козни позволяли нечисти вторгаться в города и селения.  Но едва лишь некроманта сожгли на костре, люди там вздохнули свободно.  Мы должны отыскать и в нашем герцогстве чернокнижника! – загремел под сводами голос правителя.  – Любой ценой!
      Рыцарь взглянул на единственного, кто позволил себе возразить герцогу.  То был старый друг его покойного отца.  Седые усы и глубокая сеть морщин вокруг глаз выдавали его почтенный возраст, однако он был всё ещё крепок телом и духом. 
     - Не означает ли это невинную смерть на кострах инквизиции сотен знахарей и даже простых людей?
     - Я понимаю это, мой друг, - мягко произнёс герцог.  – И принимаю, ради спасения тысяч других от чёрной напасти.  Да простит нам Бог. 
      И случилось всё так, как и предсказывал старый рыцарь.  Из столицы королевства была призвана святая инквизиция, доселе не имевшая власти в герцогстве.  И почти каждый день на главной площади возводили огромные костры.  Очередная жертва, наряженная в алую мантию и колпак с чёрными чертями, привязывалась к невысокой лестнице, торчащей из пропитанных смолой брёвен.  Архиепископ герцогства бесстрастно зачитывал приговор и вырванное под пытками признание.  Даже он не мог перечить отцам инквизиции.  Наконец, к поленнице подходил одетый в чёрное кат и бросал на её вершину факел. 
      Орден и сам герцог обязаны были присутствовать на каждой казни, и не один раз блестели от слёз глаза молодого рыцаря, когда он глядел на мученическую смерть невинной жертвы.  Ведь как мог быть старый лавочник или молодой лекарь тем самым ужасным некромантом, от чар которого целое герцогство погрузилось во мрак.  Признание же ничего не стоило.  Даже герцог прекрасно понимал, что после изощрённых пыток инквизиторов и святой отшельник признался бы в семи смертных грехах.  В древней пыточной герцогского замка ни в чём не повинной жертве, к которой на улице просто подбежал чёрный кот, через воронку вливали в желудок целую бочку воды, или растягивали руки и ноги, дробя суставы, или выдирали ногти из пальцев и сдирали кожу огромными клещами. 
      Молодой рыцарь мало спал.  Душераздирающие крики сожжённых заживо не отпускали его даже во сне.  Стараясь отвлечься от печальных дум, он отправлялся в замковую библиотеку.  И много читал, ибо утешение находил теперь в этом, а не в тренировочных боях с рыцарями своего ордена. 
      Однажды, когда он сидел, углубившись в чтение какого-то манускрипта, к нему мягкими шагами подошла девушка. 
     - Раньше вы так много не проводили здесь времени, - сказала она. 
      Юноша вздрогнул, поднял голову, и воззрился на незнакомку с невыразимым изумлением.  Сказать, что она была красива, было ничего не сказать.