Холод.  Злой, кусачий, пробирающий до самого нутра, заставляя ныть даже кости.  Злой ветер, стегающий лицо хлесткими порывами.  Вьющаяся по земле пороша, покрывающая снегом землю и…трупы.  Пятна крови, проступающие даже сквозь снежный покров, тела - людские и конские, - разрубленные саблями, пронзенные стрелами, головы размозженные секирами.  Дым пожарищ, разоренные города, рабство, голод, гибель.  Словно сама смерть вышла из своего тайного убежища, чтобы разом собрать обильную жатву. 
     Холод и смерть.  Они два неразлучных спутника, неотступно следующих друг за другом, ибо проистекают из одного источника.  И кто может сказать, что ледяной холод склепа не страшнее зимнего мороза? И кто знает, чей голос слышен в завываниях зимней вьюги, приближающейся все ближе к тому, кто по капле теряет свою жизнь, пятная алым снег, ослепительная белизна которого превращает его в непревзойденный саван. 
     
     Бой подходил к концу.  Наголову разбитые крестьяне, бросая топоры и рогатины, разбегались во все стороны, петляя между деревьями, как зайцы.  Могучий мужик, в волчьем полушубке и взъерошенной русой бородой уже подбегал к спасительному лесу, когда вдруг раздался пронзительный свист и убегавший вдруг, словно споткнулся.  Какое-то время он просто стоял, покачиваясь, после чего рухнул ничком в снег.  Из его шеи торчала длинная стрела.  Рядом с ним с протяжным криком рухнул отрок в рваном кожухе,- стрела пробила ему бок. 
     Стрелявший,- молодой всадник с узкими глазами весело гикнул и пустил своего коня вскачь,- он уже приметил у края леса молодую женщину с распущенными волосами, изо всех сил бежавшую к опушке.  А по правую и левую руку от него, такие же узкоглазые всадники в легких доспехах расстреливали в спину убегающих людей или ловили арканами тех, кого рассчитывали затем выгодно продать,- детей, женщин, отроков.  Старались не отставать от них пешие и конные воины в русских кольчугах и шлемах ,- дружинники великого князя Владимирского. 
     Чуть поодаль за всей этой сценой наблюдали двое всадников.  На первом, сидевшем на коренастой и неприхотливой монгольской лошадке, был позолоченный доспех, лисья шапка и сафьяновые сапоги.  На поясе висела кривая сабля, в руках воин держал изогнутый лук с наложенной на него стрелой.  Узкие прищуренные глаза под мохнатыми бровями радостно вспыхнули завидев новую цель.  Он спустил тетиву и еще один крестьянин, почти добежавший до лесу, нелепо взмахнул руками и повалился в снег. 
     -Какой выстрел!- он повернулся к своему спутнику. - Что скажешь, шаман Даниил?
     Сидевший на смирной гнедой коняге, дородный поп в медвежьей дохе поверх рясы и массивным крестом на груди, досадливо поморщился. 
     -Юзбаши Туган, я же просил не путать меня с жрецами ложных богов.  А выстрел действительно хорош.  Только ваши храбрые нукеры, пожалуй, слишком увлеклись.  Так ведь недолго оставить князя без подданных в этом крае, а хана - без дани. 
     - Все равно взять с них нечего,- махнул рукой Туган, доставая из колчана новую стрелу. - Да и разбежались они по лесам, а бабы еще нарожают.  Вам урусам плодиться много нельзя,- вы тогда бунтовать начинаете.  Вот как эти,- Булан махнул рукой в сторону небольшой речушки , впадающей здесь в Кострому.  На краю мыса, образованного слиянием двух рек, возвышался частокол из еловых кольев.  В нескольких местах ограда была проломлена, в других - полыхала.  Пролом был завален трупами,- причем не только русскими,- много здесь было и павших ордынцев, изрубленных топорами или надетых на рогатины.  Священник посмотрел в ту сторону и еще раз поморщился,- за оградой возвышался деревянный истукан беса. 
     -Неужели вы татары, все еще не научились отличать христиан от поганых? Мы с язычниками хоть говорим на одном языке и выглядим похоже, но между нами- пропасть, глубокая, аки бездна адова. 
     -Да нет, священник,- возразил Туган,- разницу между вами я знаю хорошо.  Я ведь был унбаши в тумене,- одном из тех, что десять лет назад Бату-хан вел, чтобы привести к покорности земли урусов.  Клянусь Тенгри-ханом, большие города,- Киев, Владимир, Рязань, порой было брать легче, чем иные мелкие,- «злые города»,- при этом воспоминании Булан невольно сделал рукой знак, отвращающий злых духов,- в которых молились таким вот богам.  Во имя Эрлика, с вами христианами договориться гораздо проще!
     -Истину говоришь, сын мой – елейно сказал поп, пряча ухмылку в густой бороде. - Ибо мы смиренные служители кроткого Христа, проповедовавшего любить врагов своих и молиться за них.  Грех гнева и мести нам чужды, не то, что этим приспешникам Сатаны.  И если уж бог посылает нам такие испытания, как иго басурманское,- значит, мы слишком прогневили его своими грехами. 
     -Знал я отец Даниил, что у вас полезная вера, но даже и не знал, что настолько,- в восторге заржал монгол. - Нет, правильно наш хан,- да хранит его Тенгри,- вам ярлыки дает, чтобы не трогал никто вас священников.  Будь все урусы такие как ты говоришь,- нам и забот никаких не было. 
     -Правильно, сын мой - тонко улыбнулся священник. - А чтобы все были добрыми христианами, смиренными и богобоязненными, надо сделать что?
     Юзбаши непонимающе помотал головой. 
     - Да очень просто,- показать им, что прежние боги ничего не стоят.  Я уже столько капищ языческих разорил, стольким доказывал, что все их боги - лишь дерево да камень.  Ты вот, своим воям хоробрым прикажи, чтобы они людишек-то кончали без толку губить, а лучше к капищу их сгоняли.  А там уж и я подсоблю. 
     Туган кивнул головой и поскакал к своим воинам, все еще продолжающим стрелять по разбегающимся крестьянам.  Отец Даниил вновь усмехнулся и покачал головой.  Как все таки легко управлять этими нехристями.  Они хоть и наездники непревзойденные и стрелки тоже, но вот ума… Только грабить и насиловать, больше их не на что не хватает Хорошо еще, что ханы ихние умней оказались,- смекнули, что с церковью дружить им ой как выгодно.  Вот и дают ярлыки епископам и митрополитам, под страхом смерти запрещая своим дикарям грабить церкви и монастыри.  Хотя, конечно, во время Батыева нашествия иные обители и храмы все же пожгли поганые, не утерпели.  Ну да, кто старое помянет, тому глаз вон… а кто забудет - оба.  Бог даст, сквитаемся.  Пока же не стоит -церковь мало того, что не трогают, так еще и от всех податей освободили.  Да тут еще и общий враг обнаружился у татар и чад Церкви Христовой,- язычники, уходившие в лес еще со времен крещения Руси, став вечной головной болью для духовных и светских властей.  Не признавая ни тех, ни других, они грабили усадьбы крещеных бояр, монастыри, налетали на княжеских сборщиков дани и растворялись в лесах, оставляя после себя трупы и пожарища.  К тому же, у них было немало сторонников в городах,- как тайных, так и не очень.  А в иные маленькие городки служители церкви и сунуться боялись, - знали, что там язычники открыто моления идолам устраивают, все праздники свои богомерзкие отмечают, да жертвы приносят,- порой говорят даже человеческие.  Нехристи, что с них взять?
     Отец Даниил невольно поежился, глядя на капище.  Поклонялись здесь вовсе не какому-нибудь Яриле или Ладе, в празднествах, которых иные из нестойких духом братьев непрочь были и сами принять участие.