Даже отсюда видел поп человеческие черепа на оставшихся неповрежденными кольях, а где и не черепа, а целые головы.  А за оградой в центре капища,- идол, причем довольно искусно вырезанный,- интересно, кто же тут такой умелец? Женщина с длинными волосами до пояса, с худым и красивым лицом.  В одной руке у неё серп, в другой череп,- тоже похоже настоящий.  По всему телу вырезаны многочисленные знаки и рисунки,- змеи, вороны, черепа, на груди подвеска в виде месяца. 
     Священник перекрестился дрожащей рукой,- Мара- Морена, богиня смерти, мрака и зимней стужи.  Самый страшный из языческих бесов, какого только знал Даниил.  Он слышал рассказы стариков о том, что еще до того, как на Русь пришел свет веры Христовой,- Мару особо и не почитали,- слишком боялись.  А как пали идолы перед Крестом Животворящим, так и потянулись озлобленные язычники к самой грозной из богинь.  О том, что мрачный культ процветает во вверенном ему приходе, священник знал давно, но сделать ничего не мог.  Так бы и дальше существовало бесовское гнездо на берегу Костромы, да случай помог.  В этом году князь Владимирский Андрей Ярославович, словно обезумел,- дань Орде утаивал и потихоньку силы накапливал,- союз с князем тверским заключил, да и с самим Даниилом Галицким.  Говорят, еще и немцев, с поляками и шведами собирался на помощь звать.  Тут уже и церковь всполошилась,- эдак и вовсе сдаст князь Андрей Русь латинянам, тем самым немцам да шведам, которых его старший брат громил на Неве и Чудском озере.  Тут уж не то что татар - народ Гог и Магог призовешь на помощь.  Хорошо, что хоть князь Александр Ярославович оказался умнее.  Смиренно приехал в Орду, повинился хану в безумии брата своего и выразил покорность.  Его и сделал князем хан Сартак, сын Батыя.  А Андрей плохо кончил, - пришла рать царевича Неврюя да под Переяславлем Залесским и разбила чересчур возомнившего о себе князя.  Недаром говорят, что гордыня - первый грех. 
     Потом рать Неврюя по всей земле Владимирской растеклась, дань собирая, людей в полон уводя.  Ну, а тут не было бы счастья, да несчастье помогло.  Язычники-то русские, хоть и тем же бесам молятся,- какая, в конце концов, разница называть черта Велесом или Эрликом?- да с татарами сразу не поладили: мол, вражины они, захватчики и кровопийцы.  Как будто есть власть не от Бога!? Напали поганые на какой-то отряд татарский, что деревню жег неподалеку, да и вырезали «басурман».  Те, понятно, осерчали.  Отец Даниил тут же смекнул, что надо делать - пошел к темнику Елабуге, что лютовал неподалеку, в Ярославле, да и рассказал ему о капище.  Он-то уже здесь давно, так что места он здешние знает неплохо, да и прихожане благочестивые кое-что рассказывают.  Давно уже хотел навести сюда княжеских дружинников, да князьям все не до него было,- тут с татарами дела бы утрясти, а потом за чистоту веры бороться.  Но, тут другое дело,- самих татар задели.  Елабуга священника выслушал и дал ему сотню воинов под командованием мурзы Тугана.  А с ним еще и с полсотни русских дружинников,- князь Александр прислал вместе с Неврюем.  А что ему делать,- как никак приемный сын самого Батыя, надо же уважение проявить к воинам своего отца названного. 
     Отец Даниил подошел поближе к капищу, к которому татары и русские дружинники уже сгоняли пойманных крестьян.  Набралось довольно много,- еще бы сегодня к этому капищу собрались жители нескольких деревень, тех, что еще придерживались языческой бесовщины.  Сегодня, вроде начало грудня, сиречь ноября, - день, когда все язычники отмечают приход Мары,- тут еще и первый снег.  Вот они все и собрались,- на свою голову. 
     За оградой частокола тоже было множество трупов,- особенно возле самого идола.  Не все крестьяне, собравшиеся сегодня на праздник, смалодушничали и стали разбегаться,- многие считали лучше умереть, чем отдать свою богиню на поруганье.  К тому же монголы внутри ограды вынуждены были вступать в ближний бой, не имея возможности с безопасного расстояния осыпать врага кучей стрел.  Рассвирепевшие язычники сбрасывали татар с коней, вспарывали им животы рогатинами, рубили мечами.  Одно время отцу Даниилу даже казалось, что татары вот-вот побегут.  Лишь численное преимущество кочевников, да подоспевшие дружинники, более привычные к рукопашной, решили исход дела. 
     Отец Даниил, осторожно переступая через мертвые тела, подошел к идолу, вокруг которого словно верные псы погибали служители Мары.  Сверху груды трупов лежал человек с длинными рыжими волосами и в черном плаще.  Хотя бок его был пробит мечом, а грудь размозжена ударом татарской палицы, как ни странно, человек еще дышал.  Серые глаза раскрылись, когда увидели отца Даниила, в них мелькнуло узнавание. 
     -А-а-а, поп,- произнес он разбитыми в кровь губами. - Жал…ко…, что раньше, до теб…тебя, не до…не добрался. 
     -Или ты или я,- пожал плечами священник. - Я просто оказался расторопней, Морок. 
     -Расторопней,- кашляющим смехом рассмеялся волхв. - Ну да, басурмане тебе удачно подвернулись.  Вы, святоши всег…всегда перед силой… спину гнули.  Раньше перед князьями, сейчас… перед татарами.  Ради власти над душ…ами вы и ма…мать родную продадите. 
     -Тебе ведь тоже нет дела до той, кто тебя родила - усмехнулся отец Даниил. - Вы служители Мары, её и считаете матерью.  А использовать одних язычников против других ради укрепления истинной веры,- это не грех, скорее даже наоборот.  Ладно, я не буду слушать то, что вкладывают в твои уста бесы.  Через некоторое время ты предстанешь перед Создателем.  Я предлагаю тебе,- покайся, прими веру Христову и я отпущу твои грехи…если успею.  Господь всемилостив, может он простит и такого грешника как ты. 
     -Да…ни…ил,- снова рассмеялся, харкая кровью, Морок. - Ты может и предатель, но ду…раком… ни…когда…не был.  И меня…не считал.  Ты…знаешь…я не отрекусь…от Мары. 
     -Знаю,- кивнул Даниил.  Он размашисто перекрестил умирающего волхва. - Пусть смилостивится над твоею душой Христос. 
     -Мара-Мати,- прошептал Морок, глядя куда-то вверх.  – Я иду к тебе.