Когда процессия поравнялась с изумленным мальчиком, рабы остановились, точно повинуясь чьему-то невидимому приказу.  Человек в белой развевающейся одежде поманил школяра рукой, и Фидек на негнущихся от страха и восторга ногах, подошел.  Едва заметно улыбаясь, жрец что-то спросил у него, но мальчуган совсем потерял речь, не вполне доверяя реальности происходящего.  Повозка с красным верхом уже давно скрылась, свернув на соседнюю улицу, а Фидек все еще стоял, не в силах двинуться с места.  «Это благодать коснулась меня»- подумал он.  Мальчику показалось, что удивительная гармония и упорядоченность установилась в мире после того, как проехала повозка жреца: песок не просто шуршал, голуби не просто ворковали на солнце, крыша соседнего дома не просто блестела – все было подчинено какому-то высшему смыслу.  И чем так странно и прекрасно пахло вокруг, точно розовый камешек в его потной ладони превратился в ароматную, дорогую конфету и теперь таял, расточая невиданный аромат? В этот миг Фидек понял, что жрецы – величайшие люди мира.  Ибо не было в мире большего счастья, чем возможность находиться рядом с богами, служить им, стать самому почти что одним из них.  Целые дни проходили в школьной библиотеке за чтением текстов Священной книги.  Деяния богов он знал наизусть: каждый из них занимал на небе и в душе Фидека свое собственное место.  Осирис жил в сердце, Херу-Хепри, бог- сокол, в душе.  Могущественный Птах владел разумом, Шу и богиня Тефнут – управляли движением крови.  Богу Анубису была отведена совершенно особая роль: Фидек много раз мысленно просил у Анубиса разрешения смотреть на мир его глазами.  Школьнику казалось, что бог соглашается с ним, и он тут же начинал представлять, что он, Фидек, и есть Анубис, а все окружающие люди – мертвецы – сам же он никогда не умрет и будет во - многом решать участь смертных людей.  Это ведь прекрасно, прекрасно! Библиотека закрывалась.  Фидек выходил во двор и садился на высокие каменные ступени.  Камень больно обжигал бедра, но погруженный в свои мысли школьник не замечал этого.  Вот они проходят перед его глазами: Ниферон, Струг, Арра… вот шалун Сети из его класса, который кидал в него камнями, а вот злобный слуга Ниферона, обваривший его горячим супом… вот… Глаза Фидека блаженно закрывались, мышцы спины становились расслабленными,- он прислонялся к раскаленной стене и сидел так долго, очень долго, до тех пор, пока не начинало смеркаться.  Тогда, почувствовав прохладу под затылком, мальчик вскакивал.  Вот снова волшебство кончилось, он больше не Анубис, а вонючка Фидек, изгой, плохой ученик, самый дурной мальчик в классе.  Что за мученье! И впереди долгая, бесконечно долгая ночь, а по ночам у него так ужасно болят десны… И он –Анубис, решающий судьбу всего мира – ничего не может сделать, чтобы избавить себя от этой боли.  Фидек нехотя брел домой, загребая ногами нагретую за день пыль.  Ночью десны начинали болеть: сперва слабо, будто нехотя, затем все сильнее и сильнее, точно маленькой боли нужно было время для того, чтобы окрепнуть и поверить в свои силы.  Жара и духота ближе к полночи вламывались в каморку, будто бы для того, чтоб изводить Фидека совместно с болью.  Все они были сообщниками: боль, жара, пыль, собственное тело…
      Ночью к его кровати приходили дворовые собаки .  Они садились около мальчугана и сперва вылизывали ему шероховатыми языками больные дёсны, и уж потом – синяки и ссадины на руках и ногах.  После, убедившись, что их сочувствие принято к сведению, ложились по обе стороны от Фидека и уютно задрёмывали.  Боль отступала.  Наступала короткая, раскалённая докрасна ночь. 
     .  .  . 
     Привет тебе, Осирис, владыка вечности, царь богов, у которого множество имен.  Счастлив человек в смерти, ибо в смерти нет одиночества.  Умершие видят Тебя и трепещут, и весь мир превозносит славу Твою.  Ты создал эту землю рукой своей, и воды ее, и ветра ее, и всех крылатых птиц, и всех ползучих гадов, и всех четвероногих ее.  Ты сияешь над горизонтом, Ты ежедневно наполняешь мир светом, подобно солнечному Диску.  Диадема твоя пронзает небо и братается со звездами – о ты, Форма каждого бога.  Твоя сестра защищает тебя своею силой, она рассеивает врагов и отводит несчастье, она произносит могущественные слова власти, и речи ее не знают неудач.  Славная Исида искусна в приказах и речах, и она сумела отомстить за брата.  Она прикрыла его своими перьями, нагнала ветер своими крыльями и сопровождала горестными воплями погребение своего брата.  Она подняла изможденной тело Того, кто был недвижим, извлекла его сперму, зачала и родила ребенка.  Вскормила Исида сына в тайне и никто не знал места, где они пребывали.  Мир был в радости и ликовании, когда появился сын Осириса Хор.  Крепок сердцем и правогласен сын Исиды, наследник Осириса – нет смерти и нет одиночества в мире. 
      .  .  . 
     Пустота – едкая, бесконечная – терзала душу и тело Фидека: манящий призрак костей исчез на время из его сознания.  А ему казалось – исчез навсегда.  Детские опыты на свалке казались теперь далекими, не своими, как иногда представляются чужими собственные пальцы, если долго глядеть на них в темноте.  Но боги смилостивились над своим истерзанным мальчиком и вернули его к жизни.  Случилось это внезапно – влажным знойным вечером, вскоре после Разлива Рек.  Занятия в школе закончились, но Маттиас почему-то не пришел за ним.  Фидек подождал его немного и решил добираться домой самостоятельно – что тут сложного, он же сто раз ходил этой дорогой.  Фидек долго, беспечно шел, пиная носком сандалии крупную розовую виноградину, случайно попавшую ему под ноги.  В конце концов он все-таки раздавил ее и разозлился на себя.  Посмотрел вокруг в поисках новой ягоды или хотя бы круглого камешка – и увидел, что дорога не та.  И улица – не та, и дома… странно, он же все время был уверен, что идет правильно.  Мальчик почувствовал нечто похожее на страх.  Он слишком поздно понял, что заблудился.  Что теперь делать? Спросить дорогу? Но у кого? И угораздило же его забрести в такую глушь! Заходить в чужие дома Фидек опасался – еще отлупят как следует или, того хуже, спустят собаку.  Но и дома скоро кончились.  Мальчик долго брел вдоль густого разросшегося виноградника – судя по всему, давно заброшенного.  Впереди расстилалось поле, покрытое какими- то камнями.  Фидек сощурил глаза, присматриваясь.  Да это же не простые камни, а надгробия… значит вон куда он зашел – в некрополь.  Фидек посмотрел вокруг и радостно, почти счастливо, рассмеялся.  Ему казалось, что он шел именно сюда, шел долго, может быть, несколько лет, временами забывая, зачем и куда он идет.  И вот, наконец, цель достигнута – счастье, счастье! Мальчик отдышался и медленно побрел по тропинке вглубь кладбища.