Музыка есть странная, но доступная любому желающему магия.  Созвучия, которые мы извлекаем при игре на рояле или скрипке, например, со временем превращаются в нечто большее, чем просто гармоничные звуки.  В такие моменты музыка превращается в послание из других миров, а музыкант – всего лишь проводник воли Высших, признающих лишь гармонию звуков. 
     Для меня музыка – одна из важнейших составляющих моих противоестественных, но в чем-то красивых удовольствий.  Они – пугающе прекрасные симфонии Смерти, сплетенные из звуков, картин и запахов. 
     Музыка изящно переплетается с болезненными вздохами несчастных, умирающих от удушья в засыпанном лепестками роз зале, с трогательными всхлипами девушки, жизнь которой медленно вытекает через разрезы на запястьях… Все эти маленькие печальные и милые люди приходят в мой мраморный дворец по разным причинам.  Угрозы, соблазнение, желание поучаствовать… О, все они насладились моим кровавым воображением, каждый испытал нечто новое, что ранее не чувствовал никто, и временами становилось неясно, что это – боль или же наслаждение… Каждый занял свое место в моей памяти – я отчетливо помню каждую ноту каждого крика каждой жертвы и иногда прокручиваю их в уме, наигрывая какую-нибудь импровизацию на арфе…
     Однако в последнее время я чувствую нечто необычное… Нечто… пугающее, но интересное… Это ощущение усиливается с каждой моей музыкально-ароматной оргией.  Вначале это было просто некое беспокойство, которое со временем перешло в чувствительные физические изменения…
     Я ощущаю, что чувства мои притупляются; зрение слабеет, почти исчезли запахи, временами я теряю ориентацию в пространстве, беспомощно застывая между столом и двумя стульями, не в силах понять, как их обойти… Слух мой тоже атрофируется, вместо этого я как бы ощущаю звук кожей…
     
     Я практически парализован.  Я не могу осознать свои действия, не могу отдать своему телу приказ двигаться.  Просто лежу и смотрю в потолок, украшенный античными картинами с их бесстыдством совершенных обнаженных тел, которые я, впрочем, уже не вижу.  Мой обессиленный и почти разрушенный альянс тела и разума позволяет лишь поднести к глазам руку, и то, что я вижу, пугает меня… Пальцы, словно окоченевшие, тонкие и неподвижные с длинными острыми черными ногтями… Оставалось лишь догадываться, каким кошмарным трансформациям подверглось мое лицо…
     
     Когда внезапно наступила тьма, я невероятным усилием почти отмершей воли поднес руку к лицу.  Притупленными чувствами я понял, что мое лицо теперь – уродливая и бесполезная поверхность, обтянутая упругой и шероховатой кожей.  Кожа вокруг глаз разбухла и закрыла мне глаза.  Остался лишь звук, который я ощущаю теперь особенно мощно, каждой клеточкой тела. 
     
     Плоть моя словно мертва сейчас, а разум словно смущен дымом опиума.  Теперь даже малейшее движение – непозволительная роскошь для меня.  Остался только звук… Звук падающих капель где-то наверху дома отдается в теле болезненно-приятными судорогами, а когда за окном идет дождь, меня всего трясет.  Я слышу шорохи крыс и насекомых в стенах подвала дома.  Это, как скрежет ножа о стекло, травмирует…
     В какой-то момент я свыкся со своим новым странным состоянием, тогда я вспомнил о криках своих жертв.  Интересно, какие ощущения они смогут вызвать во мне? Но, к сожалению, разум мой утратил эти воспоминания, мысли путались, я начал думать, что схожу с ума…
     
     Я точно пошатнулся рассудком… Временами я слышу тихий мелодичный смех где-то вдалеке.  Он пугает… Он все ближе.  Иногда мне слышаться даже обрывки фраз, но я не могу понять их смысл… Но этот голос так приятен…
     
     Не могу сказать, когда наступил тот момент, когда я, сведенный с ума от экстаза, причиняемого чудесным голосом, услышал его совсем близко:
     - Надеюсь, мой дорогой друг, Вы в полной мере осознали все прелести Вашего нового состояния, м? Должен признаться, Вы были для нас самым необычным экземпляром – весьма сложно подобрать состояние, в полной мере отвечающее пристрастиям посвященного.  К тому же надо подбирать так, чтобы состояния были не похожи друг на друга, индивидуальны и с толикой фантазии.  Мы ненавидим все одинаковое, - голос злобно усмехнулся, - Я вижу, Вы еще не до конца освоились, м? Ну ничего, вскоре Вы научитесь управлять Вашим новым телом, и я уверяю Вас, во многом оно покажется Вам более эффективным Вашей старой скучной плоти.  Вы еще будете приятно удивлены, - голос снова усмехнулся, но уже ободряюще, - Как я понимаю, у Вас сейчас накопился целый сонм вопросов, м? Что ж, поскольку Вы лишены возможности говорить, я попытаюсь предугадать их и ответить на самые вероятные.  Начнем с Вашего нового состояния – наверняка Вам интересно, что с Вами произошло, м? Вы, мой дорогой друг, удостоились чести стать одним из демонов наслаждения как нас называют те немногие, что знают о нас, но недостаточно интересны, чтобы даровать им такие привилегии… Наш бог и повелитель пристально следит за смертными, устремленными к необычным наслаждениям, он дарует им новую плоть, более чувствительную к удовольствиям и боли, хотя обещаю Вам, в Вашей новой жизни Вы вряд ли сможете отличить одно от другого, разве не этим Вы похвалялись не так давно, м? Конечно, я понимаю, что Вам будет нелегко расстаться со старым существованием, но, опять же обещаю Вам, в новой жизни удовольствия будут гораздо ярче и… интересней, хе-хе… Меня же зовут Потрошитель, в свое время я… увлекался анатомией, хе-хе-хе… Жаль, Вы не видите моего тела – весьма необычное, скажу я Вам, хе-хе.  Я доволен… Но хватит разговоров, я, должно быть утомил Вас, м? Расслабьте свое сознание, я перенесу Вас наверх, во Дворец-Посреди-Пустоты, там Вы вновь обретете себя…
     Я сделал, как повелел невидимый голос Потрошителя.  Сознание размякло, расплылось в бесконечности бездумного ожидания чего-то… Я почти не осознал ничего из всего сказанного, я понял лишь одно – через несколько мгновений я стану частью чего-то высшего и жестокого.  Чего-то такого, что пребывало в изначальной Пустоте веками, собирая вокруг себя таких как я – садистов и художников…
     Мое тело пронзил острый болезненный звук, звук расщепления, испепеления… Спустя секунду я понял, что могу двигаться… Шаги были неловкими, но достаточно скоро я смог освоиться.  Каким-то внутренним зрением (или слухом) я осознавал пространство и объекты вокруг себя.  Звук моих шагов в комбинации с неясным воем молитв и стонов откуда-то издалека пульсировал под моей кожей, словно сотни сердец…
     Я чувствовал очертания Потрошителя рядом с собой – его тело и впрямь было необычным. 
     Он провел меня по огромному античному залу с колоннами из переплетенных неестественно белых и живых тел, мимо главного зала, где вокруг странной формы трона, на котором восседало нечто невероятное, лежали сотни людей, живых и мертвых.  Они резали друг друга, стонали и пели, а существо на троне смотрело на них овальными глазами янтарного цвета и тихо одобряюще посмеивалось…
     Потрошитель вел меня дальше.  Я чувствовал, что действительность вокруг меня меняется, картины сливаются и смешиваются, преобразуясь в конечном итоге в нечто совершенно отличное от начальной формы. 
     - Дворец – не место в обычном понимании смертных, - сказал Потрошитель, - Дворец – это динамичный фрагмент реальности, который изменяется в зависимости от прихотей и фантазий ее обитателей.  Мы пришли…
     Я услышал, как громко отворилась тяжелая стальная дверь. 
     - Наслаждайся, брат, - тихо сказал Потрошитель, закрывая за мной. 
     Я услышал тихие всхлипы… Мм… Как музыка… Музыка! Мне удалось вспомнить любимые мелодии из прошлого.  Я попробовал напевать.  Получалось странно – голос мой был словно искажен, раздроблен, проигран в обратном порядке, но он был великолепен.  Напевая легкий романс, я прошел вглубь комнаты.  Передо мной стоял красивый стол, на котором в аккуратных красивых футлярах лежали блестящие и прекрасные орудия пыток – все до единого экзотичные и непохожие друг на друга.  Даже у блеска и красоты есть звук…
     Я услышал всхлипы людей.  Несчастные маленькие души, подобные тем, которые я губил будучи смертным… Сбившись с мелодии, я начал другую.  Подошел к столу, взял первое орудие…
     Через мгновенье травмирующий, ввергающий в первобытный экстаз звук наполнил мое тело.  Да, вот он! Лишь тот, кто испытывает по-настоящему адскую боль, может издавать этот звук.  Этот звук – моя музыка.  Это мой звук, Звук Наслаждения…
     .