Если кто не прочёл предыдущие рассказы, а это своего рода сериал, то скажу хотя бы, что главного героя зовут Василий Кондратенко и он капитан "Охотника-12", небольшого космического корабля, промышляющего, как и многие прочие, доставкой льда для пустыни Сахара на Земле из окрестностей Юпитера в рамках программы "Вода". 
     Его собеседником является псевдоразумная, а может быть уже и разумная, программа "Маруся" - душа компьютера "Охотника". 
     
     
     
     « - Итак, господа курсанты, завтра вас ждёт индивидуальный практический зачёт, о необходимости которого вы все прекрасно осведомлены, с нетерпением его ждёте, и финальная оценка которого золотыми чернилами будет вписана в ваши дипломы, если вы их конечно когда-нибудь увидите.  Чего я, глядя на ваши не горящие энтузиазмом лица, совсем не гарантирую.  Скорее, из вас выйдут водители автопогрузчиков и подметалы с неоконченным высшим образованием.  Но, не отчаивайтесь, в ваше обучение вбухано уже столько кредитов, включая оплату за полёты на орбиту, на Марс и сюда на Луну, что руководство поручило мне выжать из вас все соки, но получить в результате нечто напоминающее космолётчиков. 
     А после того, как вы, мне очень бы хотелось в это верить, успешно сдадите этот тривиальный зачёт, вас ждёт ещё одно испытание: зачёт по вождению близко вам знакомого транспортного средства, платформы «Пенал».  Но, об этом потом. 
     
     И предпоследнее: никто вас не осудит и не снизит оценку, если вы выполните все плановые задания, забьётесь в «юрту» и будете спокойно отлёживать бока, ожидая «спасения».  Но, будьте же ещё и любознательны, но любознательны в меру.  Исследуйте окрестности в радиусе пары километров от «юрты», может и вам повезёт, как повезло в своё время Брауну.  Слышали про такого?
     «Нет» - выразило общее движение строя курсантов. 
     
     - Эх, позор! Если в программе по истории этого нет, то самим что-нибудь почитать в лом? Одни девки на уме! Ладно, расскажу.  Был такой курсант Браун, в моей группе, кстати, обучался.  Охламон, вроде вас.  Высадили его сдавать зачёт по выживанию, тогда ещё на старом полигоне.  Попал он в долинку между хребтами.  Стал «юрту» устанавливать, а биомех сбоит.  Ругается: «грунт не подходящий».  Перетащил Браун зародыш метров на сто – там всё нормально заработало.  Ну, освоился, решил проверить, что там за грунт такой.  Взял лопатку и пошёл копать.  Проковырял метр, хотел уже бросить.  Тут у него лопатка скользить стала, а из ямки парок пошёл.  Все вы знаете, или должны знать, что на Луне вода встречается почти исключительно в составе реголита.  Месторождения льда очень редки и малы.  Вот Брауна и угораздило наткнуться на такое месторождение.  Причём, почти рядом со старой Базой. 
     
     После того, как мы всех подобрали, Браун является к коменданту с большим пластиковым мешком. 
     «Разрешите доложить? Воду нашёл» - говорит и лёд показывает.  Комендант делает большие глаза - «Где?» За водичку-то мы немалые деньги отстёгивали, о ежедневном душе тогда и не мечтали. 
     Полетели с комендантом во главе снова на полигон, взяли десяток курсантов с лопатами да кирками.  Браун руками машет, показывает.  Разбрелись курсанты по долинке, где не снимут слой реголита – под ним лёд.  Здоровенная линза оказалась, с мегатонну.  И рядом ещё несколько потом нашли, поменьше.  Наверно, когда-то упала тут комета, но очень удачно, вскользь, что-ли?
     
     Потом начались разные финансово-политические манёвры: и старая База и полигон находились формально в европейском секторе освоения, но нашёл-то месторождение российский подданный.  Договорились, в конце концов – европейцы нам новую базу строят на другом месте, а мы им старую отдаём в обмен на поставки воды по очень льготной цене.  И права на эксплуатацию залежей, конечно.  Какой уж тут полигон, если везде экскаваторы да грузовозы заездят! А нашу бывшую базу европейцы расширили и назвали город Браунвилль.  Уж этот-то город вы должны знать.  (Оживление в строю) Селенографию изучали, вроде.  И Брауну тоже нехило отломилось как первооткрывателю!
     Вопросы?
     
     Что-что, а выжимать соки сержант-инструктор умел великолепно, посему строй застыл недвижно: попадать в зону особого внимания командира никому не хотелось.  Сержант уже собрался было махнуть рукой и распустить строй, но тут из второй шеренги раздался всё же вопрос:
     - А пересдать зачёт можно будет?
     - Не ожидал от вас, Оганесян! Слушайте же внимательно, мой друг! Пересдать нельзя только в том случае, если вы загнётесь на лунной поверхности под лучами солнышка.  Если же вы останетесь живы, но получите нулевую оценку, то носить вам её в зачётке ровно год.  А через год можно будет попробовать пересдать, с сегодняшними салагами, теми, кто на курс младше.  И это – последний шанс.  Лично для вас график сдачи никто ломать не будет и на Луну вас с оркестром и цыганами не повезёт. 
     Да не печальтесь, курсант, умереть мы вам не дадим, таких случаев в училище ещё не было.  Если только вы лично не ухитритесь стать главным фигурантом первого такого случая! Доступно?
     
     - Так точно… - пискнул Оганесян. 
     - Тогда предпоследние напутствия: очень рекомендую всем вечерком вдумчиво посидеть в гальюне, потом благодарить будете.  На ночь полистайте конспекты, но не увлекайтесь, отбой через четыре часа.  Перед сном проверить скафандры.  Подъём завтра в семь Зулу, вылет в одиннадцать Зулу.  Что такое Зулу, Куприянов?
     - Зулу… э. .  это от немецкого Zeit, всемирное время.  Оно принято в космосе. . . 
     - А почему говорят Зулу, а не Цайт?
     - Всемирное время обозначается буквой Зэт, а Zulu это её стандартное произношение при радиообмене в условиях помех. 
     - Молодец! Растёшь на глазах, пилот! Наша База тоже живёт по Зулу, так что, переведите свои часы, те, кому родители уже доверяют их носить.  Разойдись!
     
     Часы, конечно, были у всех и, руководствуясь найденной в коридоре информационной панелью, курсанты переставили время, и разошлись по двухместным «каютам». 
     Серёга Куприянов и Вася Кондратенко, поскольку шли в списке один за другим, оказались соседями.  Да они всегда были вместе. . . »
     
     - Ну, нет, уволь меня, Маруся! Не могу я о себе в третьем лице рассказывать: «Василий Кондратенко пошёл, Василий Кондратенко спросил. . .